Сложности
Шрифт:
— Нет, я не пойду, — Хикс подавил вздох.
— Тебе все же стоит.
— Нет.
— Отлично, ты должен. Не думай, что таким образом защищаешь нас или нечто подобное. Мы все понимаем. — Он поднял плечи, а затем опустил, но сделал это ниже чем обычно. — Теперь будет так.
Хиксу не понравилось, как опустились плечи сына.
Но он не мог вылечить это. Это была одна из многих ран, вылечить которые способно только время. Поэтому он должен был сосредоточиться на том, что еще было на уме у его мальчика.
— Надеюсь, ты понимаешь, что я не проявляю к тебе неуважение, но мне бы не хотелось делиться
— Хорошо.
— Поэтому перестань думать об этом.
— Отлично.
То, как Шоу ответил ему, заставило нечто неприятное скользнут по его позвоночнику. Поэтому он спросил:
— Что?
— Ничего, — пробормотал Шоу, явно собираясь повернуться обратно к коридору.
— Шоу, помнишь, что мы честны друг с другом? — настаивал Хикс.
Шоу остановился и посмотрел на отца.
— Ты подцепил ее, — заявил сын.
— И вновь, сын, я не собираюсь обсуждать…
— И это все? — спросил Шоу, прервав отца.
— Прости? — отреагировал Хикс.
— Значит ты… что? Познакомился с красоткой, получил желаемое, затем выбросил ее?
Жжение вернулось в его грудь.
— Шоу, — прорычал он, думая, что его тон должен о многом сказать. Но оказался не прав.
— Значит, с Коринн, Мэми, когда она станет достаточно взрослой… И с мамой, когда она вновь начнет встречаться, нормально, что какой-то парень подцепит их, а затем просто отошьет?
— Мы взрослые люди, и мне жаль, Шоу, но ты говоришь о том, чего не понимаешь.
— Все так говорят. Но потом все говорят, что все необходимые знания о жизни ты получаешь в старших классах. Я понимаю. Здесь все так концентрированно. Все эти группки и несправедливые учителя, которые творят всякое дерьмо, и ты вынужден мириться с этим. Проигрывать футбольные игры и учиться, как жить с этим, расставаться с девушками или быть брошенным и начинать беспокоиться о своем будущем. И я почти прошел через все это, и думаешь, я ничего не понимаю?
В его словах был смысл.
— Все куда сложней, — проинформировал сына Хикс.
— Люди так говорят, когда стараются не замечать, насколько все просто.
«Черт. Он прав и здесь».
— Грета понимает, как обстоят дела, — сказал он сыну.
— Правда?
Хикс застыл.
— Боже, пап, ты же шериф, — тихо сказал Шоу. — Ты как президент округа Маккук или что-то в этом роде. Люди, они… — он помедлил, а затем выдавил: — Знают о тебе. О нас. Они обращают внимание и делали бы это, даже не будь ты шерифом. А она? Ты просто… — он быстро покачал головой. — Что-то произошло между вами, а ты просто выкинул ее? Люди думают, что ты вроде бога. И ты — мужчина, а мужчинам такое сходит с рук. Но она? Она занимается волосами. Она милая и круто одевается, но она парикмахерша. Это нехорошо, что в таких вещах у парней есть преимущество, но для девушек все не так. Это несправедливо, но реальность такова. Волосы Венди великолепны, поэтому я знаю, что она хороша в своем деле. И все равно люди будут думать, что она просто парикмахерша, а мама — та, кто есть, благодаря дедушке, бабушке, дяде Куку и Риду, и тебе. А ты шериф. И они будут думать, что тебе лучше быть с мамой. Они так же
— Не думаю, что было бы лучше или правильней по отношению к Грете, если бы я заставил ее или всех остальных думать, что произошло не то, что было на самом деле, — объяснил Хикс.
— Ладно, итак… сходи, послушай, как она поет. Тебе необязательно везти ее домой и спать с ней. Просто будь ее другом. Все поймут, что вы друзья, и просто успокоятся. Не будут думать, что она не только парикмахерша, но еще и доступная, чтобы другие парни могли обращаться с ней так же.
Хикс медленно втянул воздух через нос и так же медленно выдохнул, размышляя, чем он был более обеспокоен: разговором, который вел со своим сыном, или тем фактом, что его сын каким-то образом стал настолько умным, что немного страшно.
— Ты должен позаботиться о ней, пап. Я знаю, что это совершенно несправедливо, но девочки в школе, которые согласны… — он вновь помедлил, а затем пробормотал: — Надеюсь, мама наставит Коринн на путь истинный, чтобы она… Это не красиво.
— Если услышишь, что другие мальчики говорят гадости о девушках, ты должен пресечь это, — приказал Хикс.
И он сам поговорит со своей дочкой, несмотря на то, что хотел этого еще меньше, чем данного разговора. И он был рад быть где угодно, а не здесь, беседуя на подобную тему с Шоу.
— Конечно, пап.
А его сын пользовался уважением. Хикс был рад этому, но не удивлялся данному факту. Но чему его сейчас учил Хикс своим примером? Вот черт.
— Я поеду. Выпью с ней в перерыве. А потом сразу вернусь, Шоу.
— Хорошо или ты мог бы остаться. Я здесь. Все будет хорошо, если ты хоть раз захочешь выйти и сделать что-то для себя. У меня все под контролем.
— Тебе повезло, что ты такой хороший парень, — пробормотал Хикс. — Если бы ты был другим, я бы, наверное, больше переживал за твою оценку по географии.
— Быть умным — это не только суметь назвать каждую страну, когда видишь флаг команды на открытии Олимпийских игр, — бодро ответил Шоу.
— Как скажешь, — пробормотал Хикс, чувствуя, как подрагивают губы. — Иди спать.
Шоу, очевидно испытывая облегчение, что разговор окончен, отдал честь и повернулся в сторону коридора.
Не успел сын дойти до своей комнаты, как раздался его тихий голос:
— Повеселись, пап.
Но Хикс отправлялся в «Каплю Росы» не для веселья. Он ехал, потому что в словах сына был резон, была права и Грета, говоря, что Хоуп вышла на тропу войны. Он просто должен был сделать некое заявление на большую аудиторию, нежели подсобка в салоне Лу.
Она не была легкодоступной женщиной. Она не была открыта для игр и домыслов.
Она не просто получила его член, но и его уважение. Конечно, он не собирался дружить с ней. Прошло достаточно времени, но он прекрасно помнил свою реакцию на нее и, уже попробовав ее, знал, что хочет большего. И ему потребуется не больше секунды, чтобы попытаться найти способы затащить ее обратно в постель.
Но людям не надо этого знать.
Они просто должны знать, что Хикс считает ее такой, какая она есть. Красивая, веселая женщина, которая чертовски здорово поет и может сделать так, что джинсы превратятся в веяние моды.