Случай на корабле "Странник"
Шрифт:
Через некоторое время трое звездолётчиков завели иной разговор никак не связанный с сэрафом. Им было трудно переварить новые мысли и, не сговариваясь, они решили, что время всё расставит по местам. Проблему отложили на будущее, на момент, когда её придётся решать. Когда уже не будет иного выбора. До того момента пройдёт ещё много времени: Саркур находился от них на расстоянии более пяти лет. А пока, и Мари и Рауль и все остальные, предпочитали не задумываться об этом. Кроме того Рауль дал обещание эльфу: он обещал ему решение его проблемы, когда они вернутся в Пятую Галактику. Только он уже сильно сомневался в его правильности. И его посещали мысли о невиданной силе, а следовательно и опасности какую эльф собой представлял, для цивилизации Пяти Галактик. И он, несмотря на данное обещание, откровенно говоря, не знал, сумеет ли его выполнить. Рауль, да и все остальные (кроме Дона, тот такими вопросами не задавался – не позволяли возможности интеллекта) не знали,
Слишком трудно принять какое-либо решение, когда…, он спас их жизни, рискуя своей. Проклятье! И он был слишком опасен, сам по себе. Впрочем, ни у кого не возникло даже мысли незаметно покончить с гостем из другого мира. Семья Тарн умела платить долги. А они очень сильно задолжали сэрафу Тэ’Кину. Двенадцать жизней: таким был их невыплаченный долг…
Как юношеская любовь Лианны стала досаждать…
Шло время, сэраф всё больше привыкал к кораблю, ко всему непонятному и странному, что теперь окружало его. Он порадовал людей ещё одной своей фантазией, ВС – фильмом. На этот раз не столь мрачным: они увидели Светлый Лес, его гордых обитателей из народа Эльфа и могучие эльфийские древа, что своими ветвями, казалось, царапают само небо…
Только после этого фильма люди в полной мере ощутили, что потерял эльф, заброшенный сюда непонятно чьей волей. Это был не просто дом – им он показался маленьким раем, Светлый Лес Астара. Тяжело покидать дом, но во сколько же раз тяжелее, если твой дом столь прекрасен!
Эльф уже не хватался за рукоять шпаги, повстречав в коридоре робота-паука, он больше не покрывался холодным потом, увидев как из пола или стены вылезает некий агрегат, либо мебель. Теперь он сам умел вызывать все нужные вещи или приборы, встроенные в чрево корабля. Кстати, этим умением он очень гордился: создавалось впечатление, что он одержал верх над неким чудовищным врагом и заставил его служить себе, причём совершенно один. По крайней мере, на все упомянутые приборы он теперь смотрел неизменно презрительно. Как и полагается смотреть на поверженного и сломленного противника, на поверку оказавшегося вдесятеро слабее, чем он хотел казаться.
Впрочем, не ко всему сумел привыкнуть сэраф. Он по-прежнему был уверен, что большинство приборов на корабле живые. Убедить его в обратном, оказалось делом невозможным. А на все заверения в том, что Лиза, всего лишь искусственный голос не менее искусственного интеллекта корабля, сэраф неизменно отвечал рассеянной улыбкой и плавным киванием черепа, как бы говоря: можете говорить всё что хотите, но я то знаю что к чему! Так что на это дело махнули рукой и уже почти не улыбались, когда сэраф очень вежливо и чувственно спрашивал чего-нибудь у бесстрастного робота. Но вот больше всего поразило людей его отношение к киберам: ему даже объяснять не пришлось что они такое. Сэраф, как и в первый день своего пребывания на корабле ни капли не сомневался, что они бездушные машины. Только по его мнению магического происхождения и правильнее называть их – големы, а не киберы. В общем, эльф нормально вжился в коллектив и в эту новую жизнь, с его точки зрения, полную чудес. И людям корабля сэраф очень нравился, к нему и правда относились как к члену семьи. Сэраф у всех вызывал лишь дружелюбные чувства и, конечно же, причин для этого, кроме природного обаяния, хватало с избытком. Сэраф сдружился с семьёй Тарн и даже с пилотом…, ну, не совсем. Пилот просто перестал обращать на него внимание. Столько же этого внимания им уделялось детям Тарнов: самый минимум, так что бы случайно не наступить в коридоре…. Вроде бы все довольны…
Прошло почти полгода, с тех пор как эльф возник на звездолёте, по необъяснимым причинам или чьей-то ещё менее объяснимой воле. Сэраф совершенно освоился с новым окружением, с тем маленьким кусочком этого огромного и непонятного мира, с которым имел счастье повстречаться. Тарны освоились с сэрафом. Дошло до того, что порой люди даже забывали кто он и откуда. К нему относились тепло и спокойно. Им даже удалось забыть, какой небывалой мощью обладает этот эльф. Парень, можно сказать, очаровал всех: ведь на то он и эльф. Ну, а больше всего он очаровал двух прелестных девушек из семейства учёных и звездолётчиков. Лианна и Мари просто души в нём не чаяли. По разным причинам: Лиа искренне полюбила сэрафа. И хорошо понимая всю сложность такой ситуации, она как могла свою любовь скрывала. Конечно, по большей части, она скрывала эту любовь только от себя самой – родные девочки были слишком умудрены долгим жизненным опытом, что бы не замечать зародившегося в девочке чувства. Не мог его не заметить и сэраф, но делал вид, что не замечает. Что очень мучило девочку и вызывало полное одобрение Рауля и Алисии Тарн. Лиа видела, что эльф не замечает её любви. Тарны, видели, что эльф всё прекрасно замечает, но избегает показывать свою осведомлённость. Тарнов это устраивало, эльфа то же. Может быть когда-нибудь потом, когда они вернутся на Саркур и ситуация с эльфийским
Ситуация с Мари тут отличалась кардинально: она эльфа не любила ни капли. Она просто боготворила парня. Она проводила с ним много времени. Она говорила с ним, смеялась его шуткам. Красотка Марианна Вэйелд, при этом совершенно забыла о вспыльчивом характере своего мужа. Эльф очаровал весь этот маленький экипаж, за исключением уже упомянутого Рэя и нашего бравого космопеха.
И в тот день, то есть ночь, хм. Корабль этот посреди космоса – там ведь не поймёшь день или ночь. В основном потому, что в космосе таких понятий нет. Это для какой-нибудь органики весом в сто килограммов или там поболее-поменее, наглухо прикованной к своей планете, имеет значение день или ночь: ночью-то темно, а днём соответственно светло. В космосе темно не бывает. Чернота его очень иллюзорна: куда ни посмотри ярко, даже игриво, мерцает звёздочка. А если совсем близко, там и не звёздочка вовсе и игривости ни на грам. Там пылает жаром, беспощадный здоровенный монстр из различного рода раскалённых газов и другой атомной мишуры. В общем, настоящей тьмы там нет. Время на корабле определялось по корабельным часам. Так что в тот день – по часам, как раз (условно) было раннее утро, все ещё спали. Точнее почти все: пилот торчал у пульта, клюя носом и вспоминая белокурую девицу с Напракса-2. Остальные спать легли недавно. Корабельное время семейным экипажем игнорировалось практически всегда. Что сказать? Это не боевой звездолёт со строгой дисциплиной и целым выводком офицеров, распираемых сотнями исключительно ценных указаний. Так что в тот день на корабле было тихо. Кроме Рэя не спали только два человека. Точнее даже человек не спал только один, второй человеком не являлся в силу своего рождения: ну, получилось так.
Конечно, это были сэраф и Лианна. Оба неспешно следовали по одному из бесконечных коридоров корабля. Оба наслаждались обществом друг друга. Сэрафу нравилось беседовать с юной девочкой, весьма умной и милой. Иногда это было даже забавно. Собственно ему редко удавалось избежать общества этой оторвы. Он не особо стремился избегать этого общества, но когда пытался неизменно попадал в это самое общество. Почему наслаждалась Лианна, думаю уже и так понятно.
Лианна шла рядом с эльфом и кусала губы – чего это с ней? Эльф говорил, довольно редкое явление при их совместных беседах. Чаще он вворачивал несколько кратких предложений в непрерывный щебет девчушки. Сейчас Лианну что-то беспокоило, так что эльф спокойно говорил. Он сейчас распространялся о том, чего он думает по поводу многих и многих человеческих машин…
Лиа наконец, решилась. Схватив его за руку, девочка открыла какую-то дверь в стене и уверенно потащила эльфа внутрь. Сэраф не сопротивлялся: он был озадачен таким поведением и немного расстроен, потому как догадывался о том, что случится дальше.
Дверь за ними захлопнулась и Лиа крепко обняла сэрафа двумя руками.
– Ток, миленький мой, я…, я… - Она смотрела в его глаза, эта юная девочка, подросток, слишком разумный для подростка, и слишком подросток, что бы и дальше скрывать свои чувства за намёками и пустыми разговорами. Собственно именно они сделали её юношескую любовь почти агонией. Не получив выхода, чувства рвались наружу с такой силой, что в итоге вырвались снеся напрочь все пороги называемые иначе: стыд, здравомыслие и прочую бессмысленную для влюблённых, чушь.
– Тихо малышка. Тихо. – Произнёс сэраф улыбаясь. Улыбаясь так, что Лианна не смогла удержать слёз. Эта улыбка говорила яснее любых длинных речей, что её порыв был столь же пуст, как и все их бесконечные разговоры. А как же трудно пережить такое! Бесконечно тяжело услышать отказ любимого человека, но как же, как же трудно пережить отказ, не высказанный словами! – Не говори ничего. Моё сердце нельзя наполнить, ибо оно полно. – Он нежно погладил её волосы и обнял другой рукой за тонкую талию. – Ты слишком юна, к тому же, дитя Человека. Всё это пройдёт Лиа, пройдёт, и позже мы посмеёмся вместе над тем, что могло бы случиться сейчас…
Она резко оттолкнула его и отвернулась, как и ожидалось горестно всхлипывая. Девочка хотела быть в объятиях прекрасного эльфа, и что б его чудесная улыбка была адресована только ей. И что б…
– Леди Лианна. – Она повернулась к нему с заплаканным лицом и пустой надеждой во взгляде. – Подойдите ко мне. – Она не подошла она буквально прыгнула вперёд, боясь своего счастья. Но её руки заключили в объятия воздух. Эльф стоял чуть левее неё. – Позвольте спросить леди, почему вас не обучали искусству Почтенных?