Случайная любовь
Шрифт:
— Толик, ты?!
— Я.
— А как ты сюда попал? На КПП ведь охранники сидят.
— Для меня никаких преград не существует. Захотел сюда пройти и прошел.
— Но нам хочется побыть вдвоем…
— Я буду третьим.
— А зачем тебе пистолет?
— Я хочу прострелить твою глупую башку.
— Зачем?
— И ты еще спрашиваешь! Ты, случайно, замуж не собралась?
— Собралась.
— А что так быстро?
— Так получилось.
— Тогда какого хрена ты мне пудрила мозги?
— Я тебе ничего не пудрила.
— Пудрила,
— Толик, если ты уйдешь, я забуду, что ты сюда приходил.
— Я не уйду.
— А ты не боишься, что мой отец убьет тебя за такие шуточки?
— Ничего он не сделает. Я все равно от него ухожу Я никогда не засиживаюсь подолгу на одном месте. А наказать тебя мне хочется. Ой как хочется.
— Но за что?
— Не люблю оставаться в дураках, Маша. Из-за тебя мне пришлось грохнуть твоего первого женишка. Зачем мне лишние конкуренты? Честно говоря, я думал, что следующим твоим женишком стану я. А ты меня так обломала… Такие вещи не прощаются…
— Так это ты убил Вадима?
— Конечно, крошка, но его смерть, похоже, тебя совсем не всколыхнула. Еще тело в морге стыло, а ты уже нашла себе нового утешителя.
— Послушай, но ты ведь погнал машину в Москву.
— Я ехал за вами. По-тихому, без фар. Оставил машину у обочины и к берегу пошел пешком.
Я даже видел, как вы трахались. А ты темпераментная, сучка. Даже слишком темпераментная…
— Ну и сволочь ты, Толик! — закричала я, сжав кулаки. — Я всегда знала, что ты сволочь! Ты все делаешь исподтишка. Буквально все.. Ты убил не только Вадима, в Москве ты убил своего двоюродного брата! Ты убил Таньку! Скажи честно, зачем ты ее убил?!
— Откуда ты про все это знаешь?
Глаза Толика испуганно забегали.
— Я знаю все.
— Ну ты, в натуре, умеешь читать мысли, — взял он себя в руки. — Ну ладно, скажу. Все равно ты покойница. Я убил эту дуру за то, что она каждый день уговаривала меня сдаться в милицию.
Она, видите ли, честной оказалась, как пионерка, ей-богу. У меня не было другого выхода… А теперь я прикончу тебя, Маша, потому что ты, поводив меня за нос, собралась замуж за другого. А чем он лучше меня? Тем, что у его папаши деньги есть, а у меня нет? Видела бы ты его раньше! У него вообще ни хрена не было. Он даже спер заначку из моего пиджака!
— Чтоб ты сдох, сволочь!
— Я-то не сдохну, сдохнешь ты. Говорят, ты уже горела однажды? Жаль, что сразу к праотцам не отправилась. Ну ничего, я могу исправить ситуацию.
Толик схватил меня за руку, усадил на стул и, вытащив из кармана веревку, крепко привязал к стулу.
Затем он принес из прихожей канистру с бензином и выплеснул мутноватую жидкость на ковер.
— Толик, что ты задумал? — заплакала я.
— Ничего страшного, сейчас я чиркну спичкой, и ты сгоришь вместе с этим гребаным домом.
— Толик, умоляю тебя, не делай этого!
Но Толик меня не слышал. Наверное, он сошел с ума. На лице его играла сатанинская
— Помогите, помогите, — отчаянно закричала я, задыхаясь от едкого дыма.
В эту минуту в комнате появился Макс. Толик не мог его заметить, так как стоял спиной к двери.
Макс быстро вскинул ружье и выстрелил в Толика несколько раз. Затем он бросился ко мне и вместе со стулом понес к выходу. Я громко ревела и чувствовала, что в любой момент могу потерять сознание.
— Девочка моя, держись, держись, — кашляя, бормотал Макс.
У самого порога он споткнулся и упал. Последнее, что я помню, — язычки пламени, подбиравшиеся к его лицу.
Эпилог
С тех пор прошло более двух лет. Мы не погибли на том пожаре. Охранники заметили клубы черного дыма и подоспели вовремя. Сначала вынесли меня, затем Макса. Если не считать нервного потрясения, я почти не пострадала. А вот Макс… Макс потерял зрение. Врачи говорят, что, увы, сожжена сетчатка, а она восстановлению не подлежит…
Но это не важно. А главное, что Макс жив, а видит он или нет, не имеет для меня никакого значения. Мы живем в загородном доме под Питером и безумно счастливы. У нас подрастает прекрасный сынишка, которого мы назвали Виталиком. Это в честь моего отца. А еще мы мечтаем о дочке, и она обязательно у нас появится. Просто нужно немного подождать.
Мы поженились сразу, как только Макса выписали из больницы. Свадьба была шумной и веселой, какой и положено быть настоящей свадьбе.
Но пожалуй, больше, чем свадьба, мне запомнилось рождение сына.
Беременность я перенесла очень легко, так как чувствовала поддержку любимого мужчины.
И родила я тоже легко, даже боли почти не почувствовала.
Девчонки, лежавшие со мной в одной палате, подносили к окну новорожденных малышей и показывали их мужьям. Показать своего я не могла, но совершенно не испытывала комплекса по этому поводу. Когда Макс приехал меня навестить, я громко закричала, высунувшись в окно чуть ли не по пояс:
— Максимчик, дорогой, наш мальчик — вылитый ты! У него твой носик, твои ушки и твои глаза! Он очень красивый. Макс! Представляешь, какой из него получится мужчина! Самый прекрасный и самый желанный!
Макс прижимал к груди огромный букет роз и улыбался. Хотя нет… Он улыбался и плакал одновременно. Говорят, что слепые не умеют плакать…
Вот уж не правда! Они такие же, как и мы, только чувствовать умеют намного глубже и чище. Я знала, что это были за слезы. Это были слезы счастья и благодарности. Забыть их я не смогу никогда в жизни.
За эти два года у Макса прекрасно развился слух. Когда мы с ним гуляем по лесу, он «видит» гораздо больше, чем вижу и слышу я. Финансовых проблем у нас нет, потому что у наших родителей столько денег, что хватит на несколько поколений.