Случайная первая. Прокурор и училка
Шрифт:
Вот! И имя передёрнул. Нормально это, да?
Возможно, при другом раскладе я и прочла бы лекцию. Но не сейчас. Сейчас главное — уйти.
И не смотреть на кубики. К которым почему-то снова тянулись мои руки…
Боже! Когда ты так низко успела опуститься, Марфа?
— Так я могу воспользоваться вашим телефоном?
Впору вспомнить, что лучшее средство защиты — нападение. Мне не нравилось, что мужчина ко мне приблизился. Уровень тестостерона в его крови зашкаливал. Что
Передо мной стоял ходячий секс. И чем быстрее я избавлюсь от его общества, тем безопаснее будет для моей психики.
Телефон мне дали, за что я мысленно поблагодарила Вселенную.
— А адрес тут какой? — стрельнула взглядом в наблюдателя, который даже не удосужился сделать вид, что ему неинтересно за мной наблюдать.
Конечно, когда ещё такое чучуло-мяучело он будет лицезреть с утра? Взлохмаченные волосы, очки, скрывающие лицо. Зубы не чищены, лицо неумытое. Красота! Что тут ещё скажешь?..
Адрес мне продиктовали. Я постаралась запомнить.
Вернув телефон так, чтобы наши пальцы при передаче аппарата не соприкоснулись, я направилась к выходу. Чем быстрее сбегу, тем лучше. Это пока моя совесть спит, а когда проснётся, совсем худо будет.
— Такси подъедет через десять минут. Подожди тут, — донеслось мне в спину.
Нетушки!
Прочь… Прочь…
— Спасибо за гостеприимство, но я подожду машину у ворот. Её могут не пропустить на закрытую территорию.
Что угодно придумать, ляпнуть — только уйти.
— И от кофе откажешься?
Конечно!
— Не пью с утра, — соврала и не покраснела.
Мужчина вышел за мной в коридор и скрестил руки на груди, отчего его мышцы обозначились чётче.
Он намеренно меня провоцировал, щеголяя подтянутым телом. Конечно! Ждал, наверное, что я поведусь и передумаю. Брошусь ему на шею или опущусь на колени, чтобы…
Марфа, стоп!
Вот сейчас стоп, понятно?
Тебя куда-то не в ту степь понесло. Абсолютно!
Люди страдают от похмелья с утра, а ты от чего? От недотра… От недолюбви плотской?
Он тоже мне не поверил. Но это и неважно. Я сейчас уйду из этой квартиры и никогда в жизни его больше не увижу. Город большой, мы никак не пересечёмся. В случайности я не верила.
— Ой, а это моя шапка, да?
Я схватилась за знакомую вещицу. На ней отчётливо виднелся след от мужского ботинка.
— Надо было в стиралку кинуть вчера, — чуть хриплый голос донёсся до меня сквозь какую-то пелену.
Моя защита трещала по швам.
— Всё хорошо, — пробормотала я, поспешно одеваясь и обуваясь.
Присаживаться на корточки было не особо удобно.
Если Иван Николаевич ещё ко мне приблизится…
— Выпустите меня, — проблеяла
Мне всегда думалось, что в дорогих квартирах коридоры не как в хрущёвках. Не такие узкие, где одному человеку не развернуться. А нет. Может, коридоры и широкие, но когда на тебя надвигается почти девяносто килограмм почти голого тела, восприятие смещается. И хочется раствориться в стене, вжаться в неё, стать тонюсенькой. Как мышка. Они же умеют вытягиваться так, что просачиваются в любую щель.
Я бы просочилась в дверную. Честное слово.
Стоило Илье Николаевичу приблизиться ко мне, точнее, к двери, как я машинально втянула в себя живот. Он спортом занимался, от него должно пахнуть потом! Таким ядрёным, мужицким. Отталкивающим.
Ничего подобного.
Запах был. Но, скорее, терпкий и какой-то приятный.
Я нахмурилась, поджала губы. Надо просто не дышать. И не думать. Не вспоминать. На плечи тоже не смотреть…
В памяти всплыла картинка, как они располагались между моими коленями.
Дверь распахнули, и я ломанулась вперёд, точно за мной черти гнались.
— Всего доброго, Илья Николаевич.
Благодарить в сто пятый раз было глупо. Я уже достаточно сказала «спасибо».
Не помнила, как спустилась вниз. Второй этаж, лифт не нужен… Вылетев на улицу, хотела по инерции нацепить шапку. А там след от мужского ботинка…
Не только шапка грязной была. Я тоже. Слёзы навернулись на глаза. Всхлипнув, закинула голову кверху и посмотрела на ещё тёмное небо.
Жизнь продолжается. Ничего крамольного не произошло.
Почти…
Я живая. Здоровая. Саша тоже почти не пострадал от действий хулиганов.
Остальное… Забывается. Правда же?
Переступив порог родного дома, я почти не удивилась, что в гостиной горел свет, а навстречу мне вышел мой единственный родной человек.
— Бабушка, прости меня, пожалуйста! — я сложила руки в молитвенном жесте и состроила самую что ни на есть умильную мордашку.
Ба никогда не могла долго на меня сердиться. И сейчас, кстати, не особо расстроенной выглядела. Может, что-то меняется в нашем доме, а я не замечаю?
— Телефон разрядился? — спросила она буднично.
— Угу, — подтвердила я, радуясь, что других уточняющих вопросов не последовало.
На радостях понеслась в ванную. Мне надо привести себя в порядок. Срочно! И не опоздать в школу, ни в коем случае.
А об остальном… Я подумаю потом. Честно.
— Надеюсь, хотя бы с мужчиной ночь провела, — прозвучало за спиной.
— Ба! — возмутилась я.
Почти по-настоящему. И поспешно скрылась в ванной, чтобы бабушка не видела мои полыхнувшие щёки.