Случайно... история Симил?
Шрифт:
Двадцать лун назад таинственная группа кочевников — невысокого роста, с прямыми чёрными волосами, похожими на льняные нити, высокими скулами и замазанными грязью щеками — прошла через Египет, рассказывая истории о том, что они из будущего. Они говорили о волшебной скрижали, сделанной из материала, называемого чёрным нефритом, и назвали себя Майя. А затем утверждали, что построили огромные каменные сооружения, которые тянулись высоко в небо. И там они разговаривали со своими богами. Нармер не встречался с этими путешественниками лично, но слухи об их величии распространялись подобно лесному пожару. Египетский народ начал сомневаться в могуществе Нармера, и
Двенадцать лун спустя вернулся только один из его солдат. По словам этого человека, он начал своё путешествие на небольшом парусном судне вместе с шестью другими. Они отправились на север, где встретили группу золотоволосых варваров, знавших Майя.
— За океаном, где воздух горячий и влажный, вы найдёте их, — сказали они после того, как их подкупили кусочком золота.
Люди Нармера обменялись припасами и отправились через океан, но в итоге их маленькое судно затонуло, а остальные шесть человек погибли в море. Казалось, однако, что боги присматривали за тем, кто выжил. Когда он очнулся на белых песчаных берегах чужой Новой Земли, его нашла женщина-Майя. Он отправился в их деревню и обнаружил, что они вовсе не великие люди, а скромные фермеры и рыбаки.
— Как я и думал! — сказал Нармер своему человеку.
— Но, мой король, я нашёл кое-что ещё. Когда я рассказал Майя о группе путешественников, которых искал, они не узнали их, но осведомлены о чёрном нефрите. Один святой человек потребовал, чтобы я рассказал ему всё, что знаю — как путешественники воспользовались скрижалью и заставили её работать, из какого далёкого будущего они пришли. Когда я сказал, что ничего не знаю, он вызвал огромное чёрное облако и завернул меня в него. Я почувствовал, как огонь обжигает плоть, и этот человек заставил меня поклясться богами, что я рассказал всё, что знаю. Затем облако исчезло.
— Очень интересно, — заметил Нармер.
— Я никогда не видел ничего подобного, мой король. Я научил их делать наши инструменты и построить маленький корабль с парусом. Я привёз сюда святого человека.
— Сюда? — спросил Нармер.
— Да, мой король. Он просит лишь, чтобы мы рассказали ему больше о его людях из будущего и о том, что они рассказывали, а ещё во что были одеты. Он хочет узнать о магии, которая привела их сюда.
— Они были не из будущего. Святой человек сошёл с ума, — сказал тогда Нармер. И был прав. Когда он встретил жреца, Митнала, как он себя назвал, тот выглядел как существо из преисподней — не мылся, не чистил зубы и весь был в крови животных и людей. На шее висела тесёмка, на которую он нанизал пальцы. А ещё курил странные травы в полой деревянной палочке. Чёрная туча, которую, как утверждал его солдат, видел, должно быть, и была зловонием. Нармер надеялся, что демонстрация безумца массам, которые призывали к свержению Нармера, развеет все слухи о том, что фараон не любимый сын богов. Нармер уже собирался выставить этого человека на всеобщее обозрение, а затем публично казнить, когда тот продемонстрировал свою магию, вызвав небольшой дождь.
— Где ты приобрёл такие способности? — спросил
Ну да, подумал Нармер, чего ещё мог попросить этот жрец у богов?
Нармер неделями торговался с Митналом, принося всё, что тот пожелает — небольшие лодки, золото, женщин — в обмен на две вещи: публично объявить, что Майя самые простые люди с большим воображением, и подарить Нармеру королеву, Божественную королеву — неопровержимое доказательство благосклонности богов к нему. Первая просьба была простой, но вторая — нет. Митнал ночь за ночью сжигал странные травы и разговаривал с душами из преисподней.
— Души умерших, — говорил он, — могут предсказать будущее. — Почти через две луны Митнал объявил, что желание Нармера будет исполнено. Богиня прибудет в течение нескольких дней, и Митнал даст необходимую магию, чтобы захватить и её тело, и её сердце.
Очевидно, эта часть плана не сработала. А теперь Нармер позаботится о том, чтобы сделка свершилась.
Митнал опустил голову и сверкнул почти беззубой улыбкой.
— Какая помощь тебе нужна, мой король? С твоей богиней же всё хорошо?
— Боги исполнили моё желание, как ты и предсказывал. Но эта… Симил, не подчиняется мне и говорит странными загадками. Мне кажется, она сумасшедшая — Он потёр подбородок. Проститутка? Снежный человек? Какие странные слова. Возможно, это священные слова или слова силы, которые ему предстоит начертать на своей могиле. Да, он немедленно закажет храм. — В общем, моё терпение на исходе.
Митнал пожал плечами.
— Она — богиня. Нужно терпение, чтобы приручить её и сделать своей.
Нармер ударил кулаком по холодной каменной стене.
— Теперь она моя богиня, и терпения больше не дождётся. Ты мне поможешь?
— Да. Но что ты дашь взамен? — спросил Митнал. Ещё? Он хочет ещё!
— Чего же ты хочешь? Ещё золота? Животных?
Митнал покачал головой.
— У меня есть больше, чем я могу унести в свои земли. Я хочу кое-чего другого. — Нармер почувствовал странное ощущение в животе, будто внутри ползали гигантские жуки. — Я расскажу, как заставить богиню покориться, — сказал Митнал, — но когда ты заключишь с ней мир и завоюешь доверие, расскажешь обо мне, и добавишь, чтобы она мне доверяла.
Казалось просто. И, по правде говоря, богиня не из тех, кто кому-то доверяет. Он мог сказать ей, чтобы она доверяла этому святому человеку, но она не станет.
— Хорошо. Выгодная сделка. А теперь скажи, как завоевать её сердце.
Митнал изобразил ядовитую усмешку.
— Да. Мы завоюем её сердце.
Глава 4
Раздумья заводят не туда. Почему я не могу перестать думать? Я села на край кровати, откуда открывался прекрасный вид на окружающий мир. Не знаю, почему я ни разу за все годы жизни по-настоящему не размышляла о своих шестидесяти тысячах лет существования и о том, что всё это значило.
Я работала, работала и ещё раз работала, переходя от одной задачи к другой — следила за тем, чтобы души умерших не задерживались долго в человеческом мире, иначе загромождают место и создают плохую атмосферу. Я отвлекалась, слушая рассказы мёртвых, их сожаления, победы и печаль по тем, кто остался на земле. И благодаря всему этому, а ещё десятку миллионов душ, годы, казалось, слились в одну бесконечную историю, как та ерунда, которую в будущем называют мыльная опера. Но из-за сосредоточенности на делах я пренебрегаю собственными горестями.