Случайность
Шрифт:
— Мне жаль, — сказала я, чувствуя то же ощущение, что и при разговоре с Сарой. — Почему я так с тобой поступаю?
— Неужели он обманывал меня? Я должна знать!
Фрэнки положила руку себе на бедро.
— Какая разница, если вы расстались?
Глаза Олди уставились на Фрэнки.
— О, просто иди и роди еще одного ребенка, Фрэнки.
Фрэнки медленно отодвинула меня и наклонилась к окошку.
— Разворачивайся и уходи, или поедешь в поездку с подбитым глазом. Потому что я достану тебя даже через
Олди закатила глаза и начала уходить, но затем резко остановилась и вернулась.
— Смотри сама, Истер. Когда я вернусь, моей главной задачей станет сделать тебя настолько несчастной, что ты предпочтешь закончить обучение на дому. Думаешь, до этого был комар? Это были цветочки.
— Звучит как угроза, — прищурилась Фрэнки, смотря на Олди.
Та улыбнулась, выглядя страшнее, чем когда-либо прежде.
— Я не угрожала. Я просто рассказывала ей, как пройдут ближайшие шесть недель ее жизни.
— Это то же самое, — сказал Фрэнки.
— Поеду наслаждаться своими весенними каникулами. А ты попытайся насладиться своими.
— Обязательно, — сказала я, приподнимая подбородок.
Она взглянула на меня так, что в жилах застыла кровь, а затем вернулась к своей Хонде.
— Ха! Отличный ответ! — сказала Фрэнки, находясь почти в эйфории от этой стычки.
Я присела на прилавок.
— Она ведь серьезно. Каникулы закончатся, и для меня начнется ад.
— Какая разница? — сказала Фрэнки, подмигивая мне. — У тебя есть твой Уэстон.
— Он не мой.
— Он оформлял твой рисунок, — она вздохнула.
— Это все очень странно. С младших классов каждый день повторялось одно и то же. Становилось все хуже и хуже, а теперь все… Не знаю.
— Стало изумительным?
— Изменилось.
Фрэнки кивнула. На стоянку заехал внедорожник, из которого выскочили четыре ребенка. Мы с Фрэнки вернулись к работе. Я не могла дождаться начала весенних каникул. Если после них меня ждал ад, надо было наслаждаться каждой их минутой.
ГЛАВА 8
Грузовик Уэстона припарковался около «Dairy Queen». Я вручила ему двойной вишневый вафельный рожок, будто бы он и так не выглядел безумно счастливым. Улыбка Уэстона расползлась по всему лицу.
— У меня есть время пойти домой и переодеться? — спросила я.
— Нет. Хочу поскорей показать тебе кое-что.
Мы подъехали к его дому. Окна были темными, а в гараже не было машин его родителей. Несмотря на то, что сейчас были выходные, весь город, казалось, вымер. Большинство детей, как и их родители, уехали отдыхать, и Блэквелл погрузился в недельный сон. Так было каждый год.
— Твои родители уже уехали?
Он кивнул.
— Сегодня утром.
— Что они сказали насчет того, что ты остаешься дома?
Он придержал для меня дверь, и я прошла вперед.
— Ну, все прошло немного странно. Они были сбиты с толку, и мама беспокоилась об Олди, но, мне казалось, они испытали облегчение. Думаю, они разрешили мне поехать, потому что мне уже восемнадцать, но все равно беспокоились за меня.
— Это имеет смысл.
— Они спросили меня, хочу ли я покататься на лыжах, но это первый их отдых без детей, так что они сами были рады, когда я отказался.
Я усмехнулась. Жизнь Уэстона привлекала меня. То, как близок он был с родителями, как они понимали друг друга и заботились о членах своей семьи, было мне чуждо. Но больше всего мне нравилось, как спокойно и без криков они решали свои проблемы.
Мы подошли к главной лестнице, Уэстон включил свет и мы стали подниматься наверх по винтовой деревянной лестнице с полированными перилами. Мне нравился его дом. Он был настолько чистым и оформленным с такой заботой, что больше напоминал фотографию из журнала. На глиняного цвета стенах висели фотографии Уэстона и его сестры Уитни, вместе и по отдельности, начиная с начальной школы и заканчивая этим годом.
Дойдя до конца лестницы, мы оказались в еще одном коридоре, и Уэстон открыл последнюю слева дверь, жестом показывая мне пройти. В комнате все еще было темно, когда я вошла, и Уэстон, следовавший за мной, включил свет, после чего я увидела его кровать, комод и письменный стол. Как и везде в доме, у каждой вещи было свое место. Везде было чисто, и пахло свежестью. Кровать была ровно застелена темно-синим покрывалом, сверху которого лежала подушка. Стол был чистым, все вещи лежали на своих местах, а новенький компьютер был включен.
Над столом висел карандашный рисунок с моим изображением. Рамка была черной и выглядела как канат. Она сильно отличалась от коричневых деревянных рамок, висевших над его кроватью, и вообще от всего в комнате.
— Что думаешь?
В этот момент я поняла, что стояла, раскрыв рот, и поспешила закрыть его. Уэстон нахмурил брови.
— Я поехал в Хобби Лобби в Понка-Сити, чтобы купить эту рамку. Эта было не совсем то, что я думал взять, но мне хотелось показать ее тебе сегодня. Я не мог ждать другую.
— Ты действительно собираешься провалить ИЗО?
Он пожал плечами.
— Какая разница? Так что ты думаешь?
— Институту искусств Далласа может не понравится, что ты провалил ИЗО.
Его плечи поникли.
— Я не поеду учиться в Даллас, Эрин.
— Почему нет?
— Я пытался сказать об этом своим родителям, но просто не мог сделать это, смотря им в глаза.
— Ты хочешь туда поехать?
Он потянулся.
— Да.
— Тогда езжай туда. Мы придумаем способ, как тебе туда поехать, даже если мне придется держать тебя за руку, когда ты будешь им об этом рассказывать. Они любят тебя, Уэстон, и прежде всего хотят, чтобы ты был счастлив, верно?