Случайностей не бывает
Шрифт:
Слушаюсь, господин координатор.
Я поморщился. Зачем так громко и торжественно?
После заминки капитан почти вприпрыжку бросился догонять меня, ожидая дальнейших указаний, но их не последовало. Мы пришли.
Космическое сражение продолжалось, то затухая, то возобновляясь снова. И вскоре я забыл обо всем. Только где-то там, на краю сознания, мелькала мысль о сыне.
Когда все уже почти закончилось, я все-таки решил немного поразмяться. В ангаре ждала последняя модель СИД-адвансед. Давно пора было снять напряжение, а то нервы стали ни к ситху. Еще этот разговор с ребенком…
Мысль о моей лжи не оставляла меня, пока я шел
Космос привычно распахнулся мне навстречу, и я почувствовал, как уходит все обыденное, наносное. Я снова был в родной стихии, скорость, опасность, все это будоражило кровь, и только где-то на краю сознания мелькало тревожное воспоминание.
Бой в космосе был в самом разгаре, я уже собирался ввинтиться в его гущу, но тут на меня буквально налетели два вражеских истребителя, я машинально сделал вираж и подстрелил ведущего.
…Вернее, я так предполагал. Ребел оказался неплохим пилотом и увернулся от меня, выпустив лазерную очередь. Чувствовался мастер. От меня редко кто уходил. Ну, хоть здесь отдохну душой! Я примерился и вновь атаковал машину, которая так неосторожно налетела на меня. Пилот увернулся и на этот раз. Надо же! Мы кружились друг вокруг друга в каком то замысловатом танце, обмениваясь выстрелами и ожидая когда кто-нибудь ошибется. Ребел ошибся, естественно, первый и был подбит, но летчик такого класса наверняка не из простых. Поговорю с ним попозже. Вроде он там живой. Передав приказ на крейсер, чтобы его подобрали, я снова устремился в гущу боя, туда, где, казалось, беспорядочно мелькали свои и чужие истребители, прочерчивались трассы лазеров... одним словом, кипела жизнь!
Оставшись один, Люк некоторое время бесцельно слонялся по каюте, но вскоре понял, что еще немного и он взвоет от тоски. Поразмышляв еще, он отправился в ближайшую мастерскую, которую ему показал отец. Можно было бы что-нибудь придумать… Взяв в руки какую-то деталь, юноша рассеянно повертел ее и отложил. Мысли были далеко. Недавний разговор не выходил из головы. Перед глазами возникла чернота космоса, размытые от скорости стены тоннеля, светящаяся отраженным светом поверхность Звезды Смерти. Подробностей того боя он не помнил. Только ощущения. Страх, торжество, отчаяние… Да и разве можно было что-то запомнить, ведь это был его первый бой. Он до сих пор удивляется, почему остался жив. Рядом гибли опытные пилоты, а его крестокрыл все летел и летел к цели. Отец говорит, что это он был его преследователем, но Люк, почему-то, тогда этого не почувствовал. Он только знал, что его преследуют, что сбиты прикрывавшие его товарищи, и сейчас дойдет очередь до него, и что, прежде, чем это произойдет, он должен успеть сбросить торпеду. Должен. Успеть. Все чувства куда-то ушли и остался только азарт гонки и желание опередить, успеть…
Люк посмотрел в иллюминатор: интересно, а если бы он знал, что за ним гонится отец?… Наверное, тогда бы он точно погиб, потому что такое знание отвлекало бы его, а любое промедление несло за собой смерть.
Почему же отец сказал ему об этом именно сейчас? Что такого произошло, что он сказал это?
Молодой человек открыл дверь и выглянул в коридор. Там кипела жизнь. Бой, судя по всему, закончился, и скоро вернется отец. «Вот тогда его и спрошу», – решил он и направился в сторону летных палуб. Заходить на них он не станет, а отца подождет здесь.
Координатор молодец! – до Люка внезапно донесся обрывок фразы, говорили о его отце, он замедлил шаг и пристроился поближе к говорившему, – как он сделал этого ребела! – два пилота прошли мимо и пристроились в ожидании лифта. – «Что они говорят, - подумал юноша, - Какие ребелы? Возможно, они спутали?»
Пилоты продолжали делиться впечатлениями о прошедшем бое.
Альянс вытащил весь свой флот. Говорят для них эта планета важнее некуда.
Тот ребел тоже ничего! Которого координатор сбил. Я видел их бой. Говорят, господин координатор его отвезет Дарту Вейдеру на допрос, - пилот хихикнул, - в подарок. Долго он держался, но разве против такого пилота кто устоит!
Если оклемается... – поддакнул второй пилот, – пошли, я знаю, где неплохо кормят!
Они еще о чем -то говорили, что-то обсуждали, но Люк их уже не слушал. Отец его обманул, что в данном случае было равносильно предательству… Вот оно что… В груди стало пусто. Мир потерял краски. Стал серо-черным. Значит, не существует у них семьи, значит он все себе напридумывал... Лорд Вейдер его просто использует. Или, будет использовать для своих целей. А он ему поверил. Люк закусил губу, и уставился в пол. Что ж, ладно... А вот и он. Идет, шлем стянул с головы, устало вытер лоб таким уже знакомым, родным жестом. Люку стало до боли обидно, что отныне, этот жест и этот человек, и все связанное с ним будут ему чужие. Ощущение было такое, будто бы у него украли что-то очень дорогое.
Я увидел сына и направился в его сторону, надо было поговорить и как можно скорее, но было поздно, это я понял по тому, как резко мальчик развернулся и пошел прочь от меня. У меня еще оставалась надежда объяснить, убедить. Я догнал его и придержал за плечо. Но все рухнуло, едва я увидал глаза своего ребенка, отчаянно-непримиримые.
Ты меня обманул. Я не хочу… не могу… тебя видеть.
Люк развернулся и решительно зашагал по коридору. А я остался стоять, глядя ему вслед. Наверное, ему действительно надо побыть одному. Может, успокоится, а тогда… а что тогда? Врать не надо было!
Сэр, а что делать с пленным?
А? – я непонимающе обернулся к появившемуся у меня за плечом офицеру.
Что делать с пленным пилотом, которого мы подобрали?
Он очухался?
Так точно!
Допросить, пожалуй, надо: «Может хоть отвлекусь…».
Ведите ко мне на допрос. Через полчаса.
И, не обращая больше внимания на офицера, пошел на мостик.
Люк некоторое время шел, сам не зная куда. Несколько раз его останавливали патрули, но всесильный документ делал свое дело, его отпускали с миром. Наконец он уткнулся в какие-то металлические двери и растеряно остановился. Судя по табличке, прикрепленной сбоку, это был «Блок А. Тюремный».
«Н-да… Куда это меня принесло…»
Внезапно двери разъехались и пропустили группу из нескольких штурмовиков, конвоировавших пленного. Пленный был видимо сильно контужен, или ранен. Голова у него была перевязана, шел он, пошатываясь, нетвердо ступая.
Люк машинально всмотрелся и пораженно охнул:
Ведж!
– он шагнул к другу. Узнать в раненом, одетом в изорванный, измазанный кровью и копотью, комбинезон, пленнике - офицера-повстанца, который даже в условиях непрекращающихся боев всегда выглядел подтянутым и бодрым, было сложно.