Случайный билет в детство
Шрифт:
— Понятно, — хмыкнул Виктор, — но ты прав, именно так мы чувствуем себя после целого вечера работы. Некоторые люди этого не понимают. Говорят: «Только и бренчите на гитарах, бездельники, делом бы занялись». А отыграть концерт тоже трудная работа.
— Витя, — тихо сказала Надя, сделав выразительные глаза.
Музыканты переглянулись. «Ну, вот опять, — подумал я, — сейчас начнут меня в группу сватать». И не ошибся.
— Сергей, как ты смотришь на то, чтобы заняться музыкой всерьёз? У тебя отлично выходит. Голос хороший, ноту не врешь. Соло, вон, клевое выдал. Нет, — поднял руки Витя, — я тебя с решением не тороплю. Подумай…
«Ну
— И песня твоя просто отличная (опять смутили, чуть не покраснел), — продолжал хвалить Виктор. — Не против, если в свой репертуар включим?
— Пойте, — пожал я плечами, — я не против.
Подхватил гитару и, думая, принялся перебирать струны под звучащую за стеной песню.
«Не жалко, тем более что она наполовину моя, точней на маленькую четверть. Только русский текст к мелодии и сочинил. Иногда на меня муза нападает, выдаю стихи на гора, а вот музыку к текстам… ну не композитор я! Сколько ни старался придумать свой мотив, ничего не выходило, всегда получалось что-то похожее на другие мелодии.
А эти ребята новых песен хотят. Конечно, можно брать готовые, их много знаю, на года вперед. Наши и зарубежные, но уже твердо решил — наши не трогать, а иностранные не жалко. Их тексты можно перевести и с той же мелодией исполнять. Так многие группы в моё время делали».
— Мы в дэ-ка Энергетиков базируемся, — сказал важно Виктор. — Это недалеко, отсюда прямой экспресс ходит. Знаешь, какое обеспечение? С инструментом помогают, аппаратурой. Питание в буфете бесплатно. Если надо выступить где, то на выезд РАФик дают. Подумай.
— Подумаю, — кивнул я Вите.
«Вот у меня уже ещё один вариант жизненного пути добавился. Не знаю насколько он перспективный по сравнению с военной карьерой и тем, что напророчил мне декан КазГУ. Если выбрать учебу в инязе или военном училище, то какая тут игра в группе? В военном училище строгий распорядок. Хотя если выбрать институт, то можно совмещать — днем на лекции, а вечером в дека Энергетиков. Тут, кстати, можно будет начать исполнять песни на английском языке. Однако по окончании института все равно придется выбирать — или продолжать музыкальную карьеру, или, как сказал Виктор Михайлович Кокошин: „иметь очень большие перспективы“».
Из раздумий меня вырвал вопрос Виктора:
— Сергей, а где ты конкретно живешь?
Я продиктовал адрес.
— Рядом с Кимом? — удивился Витя. — Обалдеть! Ты вот что — как решение примешь, или ещё что сочинишь, то к Генке зайди, он передаст. Хорошо?
— Договорились.
В комнате опять, как по волшебству, возник Савин.
— Ребят, — сказал он, — я Серегу у вас заберу на время. Все равно пока не поете.
— А что мне в зале делать?
— Шашлык жарить! — съязвил Олег и, нагнувшись, прошептал:
— Там тебя кое-кто ждёт.
— Иди уж, — кивнул Витя, под улыбки остальных, а Надя мне подмигнула:
— Только гитару тут оставь, не с ней же танцевать.
Мы вышли в зал, пройдя мимо учителей, смотрящих за порядком и за тем, чтобы ребята не мешали музыкантам. Как удалось проникнуть Савину, непонятно. Не заметил, как он исчез в скоплении народа. Только что закончилась очередная композиция и все ждали следующую.
Я огляделся. Куда Олег-то слинял? Вытащил меня, а сам… тут его и увидел. Он что-то диск-жокею говорил. Тот Савина выслушал и с особой радостью провозгласил в микрофон:
— Белый танец!
Как там, в песне поется: «На десять девчонок, всего лишь девять ребят»? Только зазвучала музыка… как сначала показалось, ко мне устремились все присутствующие девушки. По крайней мере, не меньше десятка. Они очень целеустремлённо двигались, что в голове пронеслись кадры фанаток, раздирающие объект обожания, а ведь только одну песню спел. Следом возникла мысль: «бежать», но «сделать ноги» за сцену не успел. Кто-то сбоку крепко схватил за руку, и я в мгновение оказался на середине зала. Причем вывернуться не было возможности. Хват сильный и знакомый — еще чуть довернуть кисть, руку за спину и мордой в пол…
— Потанцуем? — Последовал запоздалый вопрос Марины, но я был рад, что это именно она. — Это я Олега просила тебя привести.
— Здорово ты меня танцевать вывела… — дальше договаривать не стал, просто улыбнулся. Марина возвратила улыбку.
— А ты здорово спел. Мы, кажется, не ссорились, но песня класс! Пока рядом со сценой тебя ждала, даже соскучилась.
Медленно кружились пары под Битловское «Girl». Рядом с нами Виктор и Елена Михайловна, танцуя, воркуют о чем-то. Тут же Савин с Раевской, Смольнякова и Морозова, с пацанами из нашего класса. Смущение парней на лицах яркими красками написано. Девушку как горячий чайник держат — на расстоянии и только пальцами касаясь. Я такой же был когда-то и тоже смущался, краснея, а сейчас, смотря на героические лица пацанов, мне самому смешно становится. Немного неудобно от частых взглядов со всех сторон, хотя, больше на Зеленину косятся. Марина этого не видит, её голова на моем плече.
— Я слышала, ты опять дрался, — подняла она голову и переложила руки с моих плеч на шею, — говорила же, что ты всех поколотишь.
— Кто сказал? — удивился я. — Хотя, я знаю этого болтуна…
— Олег, — засмеялась Марина, — он так мне всё расписывал! И как ты дрался сегодня, и как классно на гитаре играл…
В этот момент Смольнякова и Савин оказались рядом, и я легонько ткнул друга кулаком. Запоздалое наказание. Он сразу все понял и повернулся с видом: «мол, я тут ни при чем», а глазами выразительно на Марину показывает. Савин в своём репертуаре, так и подталкивает нас к друг другу, но я уже сам не против. В той жизни я и Марина были просто одноклассниками. Иногда гуляли вместе, но особых отношений у нас не было. То, что началось на реке во время пикника, тот розыгрыш, или просто какой-то поворот в моей судьбе, можно уже не вспоминать. Целовались ли мы под яблоней, или нет, не важно. Сейчас всё в моих руках, главное голову не терять, но от действия гормонов никуда не денешься. «Весна», дискотека, красивая девушка, обвившая шею и чувство, при котором растут крылья за спиной… эх, ну почему нам по тринадцать лет?
Мы медленно кружимся, и нам нет ни до кого дела. Пусть все пялятся, прожигают глазами, завидуют, злятся, что хотят, то и делают, и… пусть эта мелодия не кончается.
Из эйфории меня вырвал Савин, гадский папа, и заработал тычок от Марины, но от этого только ещё шире улыбнулся.
— Хорош обжиматься, песня давно кончилась, — хихикнул он и показал на сцену, — Серега, тебя только ждут.
Действительно, на сцене все было готово. Витя что-то говорил Наде, изредка поглядывая в мою сторону. Увидев, что я смотрю на него, призывно замахал рукой.