Случайный многожёнец
Шрифт:
– Если вы возьмёте с меня виру, я её могу отдать железным оружием. Да ещё после этого мы останемся друзьями, и вы сможете выменивать у нас оружие и другие железные инструменты. У моего народа есть поговорка, плохой мир лучше хорошей войны. Думаю, что похожая поговорка есть и у вас, - Белов демонстративно потрогал порез на шее от стрелы и продолжил, - при всех своих действиях я не пролил ни капли вашей крови, а твои парни меня ранили. И коли вы судите меня по вашей Правде, я могу требовать виру по своей Правде.
– Я не тороплю тебя с решением, вождь.
– продолжал старшина, - Если ты не можешь решить сам, посоветуйся со старостой рода. Я даю тебе слово, что до твоего решения не убегу и дождусь
– Согласен, - после долгого раздумья выдавил Топор, - разглядывая подарки, выложенные перед ним.
– Последняя просьба, пусть твои воины принесут убитых зубров, одного из которых отдаю вам, - Белов улыбнулся, разводя руками, - с женой мы не справимся.
Наблюдая со скрытым злорадством, пока воины притащат убитых зубров и загрузят одного в лодку, Белов и Алина с ветерком укатили на моторке. Дома он едва успел распорядиться об усиленных постах на ночь, как уснул, дойдя до кровати. Нервное напряжение всегда действовало на Белова не хуже снотворного.
Утром угров на месте не оказалось, для бражинцев потянулось ожидание, которое он определил до десяти дней. На эти дни Белов отошёл от всех занятий и с утра до вечера проводил тренировки, восстанавливал навыки рукопашного боя. Несмотря на успешные единоборства с аборигенами, сыщик не тешил себя иллюзиями. С настоящим воином он не справится, поэтому до изнеможения разрабатывал приёмы боя с мечом, для которого выбрал один из образцов коллекции Алексея, самый лёгкий, больше похожий на шпагу, с закрытой гардой. В качестве основного приёма Белов решил использовать слабое знакомство аборигенов с колющей техникой. Тренировался он исключительно в бронежилете, с револьвером на поясе.
Кузнецы изготовили пару щитов разного диаметра, обшили кожей, часто он работал со щитом. Половину времени Белов проводил в отработке давно забытых рукопашных приёмов, используя в качестве спарринг-партнёров всех взрослых мужчин. Одно радовало, физическое состояние было на высоте, за два года ежедневных физических усилий он настолько окреп и выработал такую выносливость, что доводил молодых спарринг-партнёров до изнеможения, даже не вспотев. От жителей посёлка и Пашура Белов не скрыл возможной гибели, одновременно всем озвучил своё завещание, где разделил имущество между Третьяком и жёнами. Он строго запретил всем в случае своей гибели или бегства нападать на угров, но, продавать им железные изделия тоже запретил. С Третьяком, Ларисой, Алиной и Владой они провели стрельбы, где Белов полностью обучил Третьяка обращению с карабином. На время возможного поединка, вероятность которого всеми оценивалась в девяносто процентов, Третьяк должен был с карабином находиться в отдалении, а женщины с ружьями на виду, но за укрытием. Ради этого Белов поставил на 'Сайгу' оптический прицел, Третьяк несколько раз выстрелил, привыкая.
Укрытие, как и место для поединка, уже готовили. На месте предыдущей встрече огородили поляну, со стороны Бражина поставили крытую трибуну из досок, на высоту более трёх метров. Она запиралась изнутри и блокировалась щитами. Из этой трибуны женщины и должны были открыть огонь. Место для Третьяка не оборудовалось, он должен был скрытно подойти с фланга, пресекая окружение. Приняв максимально возможные меры безопасности,
В день, когда мальчишки сообщили о прибытии угров-охотников, сыщик как раз провёл первую тренировку и сидел, обедал. Быстро закончив обед, он собрался и с жёнами приплыл к месту встречи, где женщины заняли места на трибуне. Третьяк пошёл пешком, стараясь прийти незаметно.
Белов подошёл к Топору, рядом с которым стоял шаман и воин, убивший первую жертву.
– Я здесь, вождь, - подчёркнуто обратился к одному Топору сыщик, не глядя на его сопровождающих, - какое твое решение?
– Решение рода, - вмешался в разговор шаман, довольный донельзя, - принести тебя в жертву, негодяй.
– Я требую поединка, божьего суда, - спокойно ответил Белов, - я имею на это право по любой Правде.
Шаман оскалился, он, наверняка, был готов к такому повороту событий,
– Вот твой поединщик, - воин, слева от шамана, шагнул вперёд, - боги на его стороне.
Белов ещё несколько раз громко уточнил условия поединка, который шаман позволил вести своим оружием до любого исхода боя, хоть смерти. Поединок будет один, мстить за убитого не разрешалось. После любого исхода поединка оба рода не враждуют, остаются в мире. На этих условиях настоял Белов, по его требованию шаман громко объявил их, чтобы слышали все зрители. На вопрос, какие наказания для нарушителей, шаман громко объявил,- Смерть!
После этого Белов с противником вышли на лужайку, изучая друг друга. Противник был ниже его ростом, но это не радовало, небольшой рост предполагает быстрые движения. Вооружился оппонент каменным топором и каменным же ножом в другой руке. Глядя на его мягкие скрадывающие движения, Белов почувствовал холодный пот на спине, движения выдавали мастера. Сыщик перед таким бойцом мог продержаться только пару минут, до первой ошибки. Он неподвижно стоял на лужайке, со шпагой в правой руке и пустой левой рукой, глядя на подкрадывающуюся смерть. Всё, пошло движение, почувствовал Белов, отскакивая вправо с рубящим ударом шпаги, который соперник принял на свой нож, топором ударив по тому месту, где долю секунды назад стоял Белов. Тот анализировал каждое движение угра, глядя ему на грудь, чтобы удерживать в поле зрения ноги. Очень ему не нравились эти ноги.
С ног и началось следующее нападение, соперник присел и кувыркнулся вперёд с мощным ударом ногами и топором, Белов опять успел уйти вправо. Не совсем успел, левую кисть ободрал кремнёвый нож, по руке потекла тёплая кровь, пока только каплями. Шаман уже кричал, подгоняя своего бойца, но сыщик не слышал ни одного звука. Мир сузился до двух метров в диаметре, где поместились только он и противник. Противник взял небольшую передышку, поражённый тем, что Белов ушёл от его кувырка, тому же просто повезло. Много лет назад среди рукопашников он видел такой приём и запомнил его не только в силу оригинальности, но и за нокдаун, полученный в этом исполнении. Староста не атаковал, своими передвижениями раскрываясь для повторения первого удара, который якобы намеревался парировать, как прежде, с уходом вправо. Это был маленький шанс на победу, который он тщательно пестовал, показывая противнику разворот вправо. Тот не купился на это, ударив из другого положения ножом и топором, уход вправо при такой комбинации Белов сделал машинально, чем сработал на свою обманку. Ещё финт, он остался на месте, опасно подпуская соперника, ещё. Нет, это не финт, Белов успел скользнуть влево, насаживая противника на шпагу, но уйти от его ножа не успел.