Слуга дракона пустоты
Шрифт:
– Алло, Балалайка, а куда мы идем? Или летим?
– Мы экранируем, - ответила она, - а куда, это понятно: на атолл Окинотори.
– Тут около тысячи кило, - заметил он.
– Вот-вот, - она кивнула, - Я сегодня накручиваю третью тысячу. Оцени, Тринидад: я с самого утра покатила на маркет на Фараллон. А в час дня мне позвонили про тебя, и я мигом оттуда сорвалась, и попилила поперек всего Манчжурского моря, чтобы успеть вытащить твою драгоценную задницу до того, как начнется дерьмовое шоу.
– Спасибо, Балалайка. Ты настоящий друг, я чертовски рад тебя видеть, ты чертовски красивая девушка, тебе чертовски идут эти зеленые волосы, и эта сеточка…
– Это вязаная фенечка из незийского паучьего шелка, - сообщила она, - я ее купила на маркете на Фараллоне. Там сегодня svendita, bargain sale, все тряпки просто за гроши! Посмотри назад, я набила полбагажника: и себе, и девчонкам. У меня еще оставалось почти сорок незийских фунтиков, но тут звонок – упс – и я сорвалась за тобой.
– А кто позвонил? – поинтересовался Бенитес.
– Ну, какой-то вэйбин из штаба флота. Капитан бла-бла-бла, я не запомнила.
– И что он сказал? Я пока не понял про дерьмовое шоу.
– Не ты один, - успокоила она, - Вообще, никто не понял. Вкратце: какой-то самурай, капитан корвета, вообразил, что он Токугава и Кастро в одном флаконе, и закричал «Nippon banzai! No pasaran!». Этот тупорылый нихонский пень стоит у острова Аога, примерно сто миль севернее Торишима, и собирается на легком корвете и минном тральщике воевать против всей галактики. А такой же пень, их адмирал, выступил с призывом к дебилам-патриотам собирать деньги в фонд морской обороны Токио.
Балалайка замолчала. Лейтенант почесал макушку.
– А манчжурский флот намерен захватить Токио?
– Нет, конечно! Интересны только рыбные банки вдоль цепи островов Идзу. Кстати, показательно: это тот самый корвет, с которого стреляли по вашему вертолету.
– Корвет «Тиба»? - уточнил он, - Ну, дела… А чем ему помогут собранные деньги?
– Это вообще просто, - ответила она, - Если наберется большая сумма, то они купят у канаков какое-нибудь оружие, и устроят реальную колбасу. Меганезийское TV уже показало репортаж с корвета, и девчонка-репортер там явно наводила мосты. Канаки хорошие ребята, но от их коммерческой смекалки бывают проблемы…
– Верно, - согласился Бенитес, - Их фирмы иногда продают оружие, кому попало,
– Ну! – воскликнула девушка, - Хорошо, что у них хотя бы действует WRL.
– Это что? – спросил он.
– Weapon risk limit, - пояснила Балалайка, - Про это сказали по TV. В Меганезии нельзя никому запретить заниматься оружием, но можно ограничить допустимую мощность в интересах соседей. В смысле, если ты балуешься у дома ручными гранатами, это твои проблемы, но если ты балуешься авиабомбами, а в ста шагах - ферма твоих соседей, то приедут копы - и амба. Хочешь возиться с бомбами – катись на необитаемый остров.
– А если я хочу возиться с оружием массового поражения? – спросил лейтенант.
– Ну! К этому и вел диктор на TV. Если какой-нибудь офигевший коммерсант захочет делать бомбы типа хиросимской, то пусть он занимается этим за границей страны. В пустыне Сахара, в сайберской тундре, в Гималаях, по фиг. А в канакском океане это разрешается только по контракту с системой военной безопасности и под контролем. Поскольку Меганезия нейтральна, то из-под их контроля бомба не уйдет на фронт.
Бенитес, поняв, к чему это юридическое рассуждение, согласно кивнул.
– Попросту говоря: не видать кэпу Сугата атомной бомбы ни за какие деньги.
– Сугата это капитан того корвета? – спросила она, - Ты его знаешь? Что он такое?
– Он, в общем, неплохой парень, но правильный, как японский Папа Римский.
– В Японии нет Папы Римского, - проинформировала Балалайка.
– Это верно. Но почти в любой стране есть какая-нибудь похожая хуйня.
…
Чуть позже. Небо над Тихим океаном в округе Маршалловы острова.
Флайка «Eretro-XF», похожая на зверски погнутую некрупную стеклянную летающую тарелку, пожирала расстояние. Из кабины, с высоты более 13 тысяч метров, скорость (примерно вдвое превышающая звуковую) практически не ощущалась. Серое полотно океана с бурыми черточками островков и зеленоватыми кляксами мелководных банок, постепенно уползало за корму. Справа по борту, ослепительный шар солнца медленно падал к закату, постепенно становясь из чисто белого желтовато-оранжевым.
Бэмби уступил штурвал сидящей рядом Фрутти, закурил сигару, и повернулся назад.
– Hei foa! Почему все такие тихие и грустные? Мы сделал классный рейд, разве нет?
– Лично я, - сообщила Элеа Флэгг, - думаю, как уболтать дока Обо Ван Хорна начать работать без аванса. Прикинь, Бэмби, там надо сразу ввалить немаленькую сумму.
– Ну, - начал тот рассуждать вслух, - для начала надо меньше пятиста килофунтов…
– Все равно, это серьезная сумма. Закон бизнеса: все, что больше десяти килофунтов, требует оперативного учета, аналитического контроля и системного планирования.
– Папа обещал: деньги будут, - тихо, но решительно сказала Кияма Хотару.
– Твой папа серьезный дядька, - проворчала Фрутти, - но прикинь: у нас, у канаков, на большие суммы с незнакомыми людьми на чистом доверии обычно не работают.
Младший лейтенант Дземе Гэнки, сжал и разжал кулаки и хрипло произнес.
– Я не понимаю. Там мои товарищи готовятся умереть, а вы все о деньгах, о деньгах…
– Вот что я тебе скажу, бро… - Бэмби выпустил изо рта облачко синеватого дыма, - не зачетное это дело, готовиться умереть. Ведь для чего люди воюют? Чтобы потом, на отвоеванном месте, жить. Строить дома и всякое хозяйство, веселиться, работать без фанатизма, заводить детей. Они подрастут, и ты спросишь: Как думаете, мелкие? Не напрасно папа воевал? Было за что? Если они ответят «да», то все ОК. А если «нет»…