Слуга дракона пустоты
Шрифт:
…
Тапа Того, похоже, относился к категории спонтанных социальных философов (что не редкость для авиа-рикш, тур-гидов и барменов). Как водится в таких случаях, Тапа Того философствовал вслух, а его аудиторией становились пассажиры. Когда самолет набрал высоту 5000 и устойчиво лег на курс 3 румба от норда к весту, авиа-рикша включил автопилот, закурил толстую фиджийскую сигару и глубокомысленно произнес:
– Насколько великая вещь китайская кухня, и несколько мелкая вещь китайская великая стена. Мало кому это приходит в голову, хотя, по-моему, очевидно.
–
– удивилась Юн Чун, - А вы знаете размеры Великой стены?
– Знаю-знаю. Но дело не в размерах, а в цели. Отгородиться сплошной стеной от всего непохожего и непонятного, сделать вид, что снаружи ничего нет, а внутри начать строить изолированный идеал по каким-то там представлениям об этой, как ее, гармонии. Самая дурная идея на свете! Другое дело, китайская кухня! Она открыта для всех стран и всех культур, и она сама проникает во все страны и культуры. Великая вещь! А стена – тьфу, дурная трата времени, сил и камней. Разве что, туристам показывать…
– Нет, подождите! – возмутился Кэн Инхэ (он, как и многие другие тайваньцы, видел Великую стену только на фото, но считал ее весьма выдающимся памятником), - А вы знаете, что Великая стена защищала Поднебесную не просто от чего-то непохожего и непонятного, а от кочевников-варваров?
– Ну, и как? Защитила? – с некоторым ехидством спросил Тапа Того.
– Это софистика! – парировала Фэй Лани (она тоже видела Великую стену только на фото, но гордилась этим колоссальным архитектурным феноменом), - никакая система защиты или нападения не работает вечно. Всему свое время.
Тапа Того хлопнул ладонью по пластиковой панели рядом с колонкой штурвала.
– Есть такая система! Она называется: драйв, динамика, движение! Смотрите: в начале средневековья Китай отбросил идею стены, и стал открытой великой морской страной. Потом, в конце средневековья, он снова занялся стенами, забыл про мореходство, и в результате, надолго стал дойной коровой для японских и европейских бандитов.
– Конечно, «морской запрет» был ошибкой, - согласилась Юн Чун, - но это не главная ошибка. Проблема была в жестокой эксплуатации…
– Юн, - перебил Кэн Инхэ, - Марксизм, конечно, объясняет все, но…
– …Но только все вместе, и ничего в частности, - договорила Фэй Лани.
– Ты не права, - спокойно сказал Линси Ли, - Марксизм многое объяснил и предсказал.
– Да, - она кивнула, - Но по принципу пифии. Она давала замечательные прогнозы, но выраженные так мутно, что их смысл становился ясен, только когда уже было поздно.
– Давайте тогда конкретно, - предложил Тапа Того.
– Давайте, - приняла вызов Юн Чун.
За увлекательным спором, пролетело три с половиной часа и 1300 миль. За кормой остался Лусон, а впереди раскинулось Южно-Китайское море. До Хайнаня осталось меньше трети пути, и тут пискнул мобайл Линси Ли. Старший лейтенант прочитал короткий текст на экране и сообщил:
– Знаете, Тапа Того, у нас меняется пункт назначения.
– Заказчик оговорил, что это не исключено, - ответил авиа-рикша, - И куда теперь?
–
– Знаю, - Тапа Того кивнул, и повернул штурвал на румб к норду, - Aita pe-a. Мне же лучше, меньше лететь за ту же цену. Будем на Донг-Ша через час. А вот скажите, как марксизм объясняет такую штуку, как этническая пассионарность?
– Про которую в исторических книжках Гумилева? – уточнил Кэн Инхэ.
– Вот-вот, - Тапа Того снова кивнул.
– Мистический бред, - припечатала Юн Чун.
– Щас тебе!
– лаконично возразила Фэй Лани.
И занимательный спор об историческом идеализме и материализме продолжился.
…
Это же время. Атолл Донг-Ша (Пратас).
Если посмотреть со спутника в зону на 250 миль западнее пролива между Лусоном и Тайванем, и на полтораста миль к югу от берега Китая, то обнаружится контрастный кружочек, где вода существенно отличается по цвету от окружающего моря. А если использовать сильное увеличение, то на этом кружочке (диаметр которого примерно дюжина миль) можно различить детали. Зеленый полумесяц, охватывающий всю восточную полуокружность и светлое пятно на западном краю. При еще большем увеличении видно, что зеленый полумесяц, это заросшая водорослями часть лагуны, а пятно это островок, размером 900 метров с севера на юг и 2800 - с востока на запад. Середина островка как бы выгрызена мелководным заливом, куда с запада ведет канал шириной примерно полста метров. Только восточный кусок более-менее цельный. Из следов человеческой деятельности, имеется ВПП на узкой косе вдоль северного берега внутреннего залива, и ангар на участке сплошной суши в восточной части островка.
Тайвань крепко держался за атолл Донг-Ша с первого дня своей независимости от Континентального Китая. Тогда, почти сто лет назад, атолл имел геополитическое значение: в 200 милях к северо-западу находился Британский Гонконг. Но Гонконг полвека, как перешел к КНР, а Донг-Ша стал просто яблоком раздора, от которого неплохо бы избавиться. Поэтому, продажа Донг-Ша автономии Терра-Илои (Северный Чагос) за умеренную цену выглядела логично. Визит на Донг-Ша генералов военной разведки - Елю Танпина (из Тайваня) и Гихеу Зяна (из КНР) для согласования ряда аспектов морской безопасности с новым владельцем атолла, тоже выглядел логично.
Морскую безопасность Терра-Илои представляли два меганезийских инструктора - коммандос INDEMI: лейтенант Тино Кабреро и суб-лейтенант Гвэн Нахара. В данный момент, Гвэн обсуждала с капитаном ВВС Тайваня небанальную проблему выгрузки тысячи тонн оборудования из огромного «Pelican-Ultra», стоящего на взлетной полосе. Рядом крутились несколько персонажей – низкорослых, радикально-чернокожих и чрезвычайно подвижных. Похоже, им было любопытно, что из этого получится.
Тино Кабреро отвлекся на секунду от общения с двумя генералами, повернул голову в сторону маленькой компании, игравшей в мячик на песчаном участке берега, сложил ладони в виде рупора, и оглушительно крикнул: