Слуга его соплейшества
Шрифт:
Я пронзил этот праздник жизни привычным невидимкой и ступил на широкие ступени Храма.
От вознесённого к небесам здания веяло теплом, неясным и ласковым. Мне оставалось пройти десять ступеней вверх.
Когда я был на восьмой, то услышал до боли знакомый голос.
– Алексей!
Я замер и повернулся. Впервые я не заметил хозяина. Или хозяйку?
Светозарчик сидел у дверей. Пятьдесят третьего уровня. Неплохо я подкормил господина последними подвигами. Как же она меня просчитала...
–
– У меня, Екатерина Михайловна, - легко отозвался я.
По лицу паладина пробежала сложная гамма чувств, вроде горлумовской. Да и сам он заметно трясся.
– Отдай!
– протянул руку грозный воин. Очень не хватало спецэфектов. Такая драма - а со стороны простой разговор на площади.
Я сунулся в рюкзак, но не нашёл Вольной. Где она?
– Вы сделаете только хуже, Екатерина, - качнул я головой, но остался на месте. Даже если побегу, она меня настигнет.
Почему не отобрала Чашу сразу, в лагере? Потому что лишь я мог доставить Чашу до храма без помех. Умна, очень умна.
Светозарчик не шевелился. Она тоже не спешила поднимать шум. Стоит мне крикнуть про чашу...
– Это же надо было додуматься - совместить концентратор внимания с вирт капсулой, - укоризненно говорил я, незаметно смещаясь к двери, - Ребёнка просто сплющило от такого давления по десять часов в день! Вы читали инструкцию? Не больше часа в сутки с перерывами! Но этого было вам мало. И вы сделали спарку по родительской программе. Мало того, что кинули гирю сыну на голову, так ещё и решили на ней попрыгать. Какая мать способна на такое?
– Это ради Дениса, - огрызнулась она. Ну конечно же. Какая дама не откажется пообщаться, - Он должен быть лучшим! И вообще, почему я должна перед тобой...
Эта вечная история про слуг и господ. Что в жизни, что в игре одни решают, что могут устанавливать для других правила. И очень удивляются, когда им дают окорот. Я давно не пытался исправить этот мир. Но если мир наступает мне на хвост, то получает сдачу. Чужаки, заказчики, начальство могут как угодно играть господ, пока не перейдут черту, которую даже не видят.
– В какой-то момент вы поняли, что победы не видать. Но можно пройти по медицинско-педагогической программе, если Денис покажет лучшие результаты совместимости и концентрации. Вы хотели украсть его славу, как паладин забирает мою.
– Хватит, - отрезала Екатерина, - Отдай чашу.
На мгновение меня пронзило ощущение дикого сюра. Мне приказывал Светозарчик, которым управлял Денис, которым управляла Екатерина. Рекурсия, блин.
– Или что?
– легко поинтересовался я.
– Ты же понимаешь, что я могу тебе приказать?
– промурлыкала
И действительно, могла приказать, но не приказывала. Почему?
– Но все ваши педагогические эксперименты вы делали в тайне от вашего отца, - продолжал я речь обвинителя в лучших традициях жанра, - Он бы не одобрил таких издевательств над внуком. И прогнать меня без повода не дал. Дураки часто становятся миллионерами, но дураки их не удерживают. И вы решили дать мне вымахаться. Чтобы я загнал сам себя.
– Ну наконец-то, - усмехнулся паладин и перевёл взгляд на меня, - Читал о режиме Марионетка?
При разнице в уровнях больше пяти тысяч процентов возможно прямое... Я не упел додумать.
– И да, не это ищешь? В его руках красовался мой пропуск на свободу. Ну конечно же. Какая женщина не обшарит все заначки.
А ещё через миг меня скрутила непреклонная сила. Я стал простой камерой, прикрученной к собственному телу. Запертой в футляре с прорезями куклой. И оттуда, изнутри и со стороны, я видел, как шагаю к торжествующему Светозарчику.
– Ближе, - прошипел, нервно оглядываясь. Не здесь!
И двинулся в храм, а я за ним, как деревянная зачарованная собачка.
Мы стояли в холле, за пару дверей от алтаря.
– Давай, давай!
– торопила Екатерина. Этот миг торжества она не хотела ни с кем разделить.
Я деревянно шагнул вперёд, вытягивая чашу из инвентаря. Ещё шаг. Кто живёт по законам другим... Второй. И рождены были одни править другими...
Пальцы паладина почти коснулись молочно-белого сосуда, когда мягкий голос прокатился под светлыми сводами.
– Нет!
Я бухнулся на колено. Рука Светозарчика схватила пустоту.
– Что за!
– прошипел(а) герой, тоже сгибая колено.
Верующим в свет полагается склоняться в присутствии их Богини.
Она стояла у входа в алтарную, в этот раз обычного роста, без живого света вокруг. Женщина. Красавица. Богиня.
– Вижу, ты выполнил нужное, герой, - мягко произнесла она, и мои оковы пали. Я встал и сделал мимо паладина шаг, протянув перед собой Чашу.
– Нет! Он - мой слуга!
– взвизнуло за спиной.
– Вы оба - МОИ слуги, - отозвалась Богиня.
Попал я в оборот...
– Неправильно! Я буду жаловаться! Это несправедливо!
– продолжил на Светозарчик свою голову. Женский язык до добра не доведёт.
– Ты хочешь справедливости?
– обманчиво мягко спросила Богиня, и я снова почувствовал себя лопоухим дураком, - Чего ты хочешь?
Вопрос был без подвоха, и отвечать надо было прямо.
– Успехов для Моего сына!
– ответила она практически честно, всё выдав своим словом.