Слуга Люцифера
Шрифт:
Отец Сергея, ныне покойный происходил из дворянского рода де Кавальон. Предок Ковалёвых перебрался в Россию из Франции во времена Петра Великого. Он был инженером фортификационных сооружений, поэтому благодаря уму, профессиональным знаниям и стремлению сделать карьеру, получил дворянство и состояние. В смутные революционные годы с приставкой «де» стало не безопасно, и предприимчивый прадедушка превратился из «де Кавальона» в Ковалёва. Во сколько обошлась потеря двух букв и замена остальных в паспорте, история семьи умалчивает. Да и сама Надежда Павловна принадлежала к
– Полина – умница, что пришла. Спасибо тебе. Я бы не обиделась, если бы ты сослалась на занятость. Я всё понимаю. Проходи на кухню, почаёвничаем. Я твои любимые пирожки с клубникой ещё вчера с вечера напекла.
Надежда Павловна захлопотала около стола, усаживая дорогую гостью. Наталья заметила сразу – очень волнуется, руки слегка трясутся, впрочем, это может быть и возрастное.
– А Сергея дома нет?
– Нет, нет, он уехал в Ленинку. Ты же знаешь, его тягу ко всяким манускриптам. Он долго стоял в очереди, что бы поработать с какими-то уникальными историческими документами. На днях ему позвонили из библиотеки, чтобы согласовать время посещения читального зала.
Полина очень любила в молодости выпечку своей не состоявшейся свекрови и с удовольствием куснула румяный пирожок. Она заняла выжидательную позицию.
Надежда Павловна, видимо решив, собраться с мыслями, не отставала от Полины и отправляла в рот уже второй пирожок. Наконец насытившись и несколько успокоившись, Надежда Павловна начала излагать суть дела:
– Серёжа меня очень беспокоит. Он стал нервный, подолгу сидит и смотрит в одну точку. Ночью во сне постоянно разговаривает. Сначала я не могла разобрать, а недавно я чётко услышала, он говорил на иностранном языке.
Надежда Павловна завершила свой монолог, было видно – далось ей это нелегко. Она нервно перебирала длинными аристократическими пальцами салфетку.
– Надежда Павловна, я хочу вас огорчить. Серёжа впадал в транс на уроках. Мне об этом рассказала дочь ещё весной. Я теряюсь в догадках: всё это очень странно.
– Полина, я считаю, ему нужен врач, психолог или психотерапевт, не знаю как правильно. Я боюсь, разовьётся какое-нибудь психическое заболевание, шизофрения или паранойя, я, к сожалению, – не специалист и мне трудно проанализировать симптомы. Я пыталась с ним говорить, но он отмахивается, пьёт дорогое американское снотворное, говорит – всё это от нервов.
Надежда Павловна расплакалась.
– Обещаю, я с ним поговорю. Всё будет хорошо, не плачьте. Мужики лечиться не любят, в них таблетку-то не впихнёшь, а здесь нужна профессиональная консультация психолога. Я постараюсь всё устроить, разговорить Сергея и сделать соответствующие выводы. – Пообещала Полина.
Женщины расстались как родные. Надежда Павловна немного воспряла духом. Полина ещё раз пообещала позвонить и поговорить с Сергеем.
На следующий день, часов в десять утра, Полина позвонила Ковалёву, в глубине души надеясь, что он в Ленинке. Трубку взял как раз он:
– Слушаю вас, внимательно.
Эта манера отвечать по телефону раздражала Полину ещё в студенческие годы. Видимо, перенял мальчишкой от отца, который был чиновником средней величины и ездил на чёрной служебной «Волге».
– Серёж, здравствуй. Ты меня узнал?
В трубке наступила тишина. Затем Сергей откашлялся и выдавил из себя:
– Полин, это ты? Не ожидал, что позвонишь…
– Я может не во время, ты занят работой?
Полина рассчитывала, что встреча отложится.
– Да, нет… Полин, какая работа?! Я же в летнем отпуске – каникулы у детей. Так, что я в полном твоём распоряжении.
Такого крутого оборота Полина вообще не ожидала. Она только открыла рот, как Сергей её опередил:
– Ты, извини, меня идиота, за ту встречу в магазине. Я просто растерялся, не знал, что и сказать. Ты всё правильно заметила про возможности, которые я не использовал тогда, в молодости. Я не на что не рассчитываю, просто давай встретимся, посидим в кафе. Если не хочешь вспоминать – не будем, потреплемся о погоде, работе, о чём угодно. Давай, а?
Против такого напора разве устоишь?!
– Хорошо, пойдём в «Теремок». Здесь у нас рядом открылся. В двенадцать часов тебя устроит?
– Конечно, устроит. Договорились.
Полина немного отдышалась: «Какая глупость, взрослая женщина, а волнуюсь как восьмиклассница перед первым свиданием. Да и не свидание это никакое, а деловая встреча. Она порылась в шкафу, обнаружив, что приличного наряда у неё просто нет.
Полина надела видавший виды костюм, закинула на плечо потёртую сумочку. С туфлями было сложнее, они совершенно потеряли вид, и о том как выглядели пять лет назад, можно было только догадываться. Полина достала подсолнечное масло из холодильника, капнула на кусочек ватки и протёрла свои умирающие туфли. Масло впиталось, они заблестели и приняли более приличный вид, если не принимать во внимание покосившие каблуки.
Полина заметила Ковалёва ещё издалека. Его манера одеваться всегда удивляли: вроде бы и рубашка, и брюки самые обычные, но всегда подобранные в тон и сидят на нём отлично.
– Здравствуй, Серёж! – выпалила Полина.
Ковалёв извлёк из-за спины букетик бордовых пионов.
Полина удивилась: «Надо же прошло столько лет, а он помнит, что пионы – мои любимые цветы».
Они вошли в кафе, и разместились за пластиковым столиком, прикрытым клетчатой скатертью.
– Серёж, я тебя прошу: ничего не мудри, – предвосхитила Полина события, понимая, что с заплатой педагога они могут рассчитывать на две чашки кофе с эклерами.
Полина надкусила эклер: он оказался на редкость свежим и вкусным. Запив его кофе, она решила взять инициативу в свои руки.
– Признайся мне, как бывшей любовнице: что с тобой происходит?
Сергей замялся, затем, решив, что Полина, пожалуй, единственный человек и специалист, которому он может довериться.
– Полин, в общем, на первый взгляд банальная история нашего времени. Я раздражителен, быстро устою. По ночам постоянно сняться сны, утром, когда просыпаюсь, ощущение такое, что не спал вовсе. Днём иногда отключаюсь минут не десять-пятнадцать и не помню, что в этот момент делал.