Слуги этого мира
Шрифт:
– Нет, – выдавила она.
– Несколько лет спустя после создания Нового мира и человеческой цивилизации соответственно, – заговорил Страж, – мы дали людям обещание на свое усмотрение выбрать…
– Не…
– Посредника, – повысил голос он, – который возьмет на себя должностные обязанности представителя своего народа для обмена информацией между нашими цивилизациями, а также возьмет ответственность за дальнейшее процветание своего вида. После длительного наблюдения за возможными кандидатами мы готовы к оглашению своего предпочтения на должность Посредника в пользу…
– Помона! –
Под взглядами потерявших ощущение реальности родителей и любопытной улыбкой Иды Страж подобрал уголок своей мантии, прижал его ко лбу и опустился на одно колено в низком поклоне низенькой женщине.
– Нет! – фальцетом вскричала Помона. Она упала на и без того натерпевшиеся сегодня коленные чашечки, чтобы только не возвышаться над габаритным мужчиной. Не помня себя, Помона подползла к нему, схватила за широченные плечи и изо всех сил дернула вверх.
Страж не шелохнулся. Более того, все те, кто стоял за его спиной, начали опускаться на одно колено с прижатым ко лбу кончиком мантии тоже. Весь Пэчр содрогнулся волной приседающих поочередно белоснежных фигур в одеждах цвета зрелой вишни.
– Немедленно поднимитесь! – закричала Помона. Она таращила на Стража безумные глаза. – Я отказываюсь. Вы слышите? Я отказываюсь!
– Вы должны следовать за нами. – Страж выпрямился во весь могучий рост и протянул ей руку. Помона затрясла головой и спрятала оба запястья за спину. – Помона, – ровным голосом сказал Страж, и в голосе у него появились повелительные нотки. Женщина чувствовала себя ребенком перед лицом строгого родителя, которого не было никакой возможности ослушаться.
– Я не согласна, – попыталась сказать Помона с вызовом, но ее голос дал петуха. Взгляд Стража в прорезях кожаного намордника посуровел. Помона уставилась в пол и втянула голову в плечи. – Это ошибка. Это самый большой просчет из когда-либо…
Глаза Помоны полезли из орбит: тяжелые пальцы твердо обхватили ее предплечье.
– Куда мы идем?! – взвизгнула Помона. Еще три Стража приблизились к ней и обступили со всех сторон. – Я не могу, мне нужно… я сейчас не…
Стражи молча двинулись к выходу, утягивая Помону за собой.
До отказа набитые людьми и Стражами улицы стали свидетелями процессии из бдящих, которые медленно, но верно уводили под руки взлохмаченную, избегающую посторонних взглядов женщину. Ее лицо сплошь было покрыто красными пятнами, губы кривились, поджимались и дрожали, а короткие ноги то и дело заплетались друг об друга. Стражи не давали ей упасть и оттаскивали все дальше от отчего дома. Остановились они всего раз, на полпути к Серому замку, когда Помону вырвало в пыль и жухлую траву.
Так Новому миру явился Посредник, появления которого живущие ныне уже и не надеялись дождаться.
11
Из обожженного рвотой горла Помоны не доносилось больше ни звука, только то и дело сжималась и вздрагивала гортань. Два Стража вели ее под руки, медленно, чтобы ноги избранницы в очередной раз не запутались между собой. Это было очень кстати, потому как Помона совсем не смотрела вниз. Она таращилась на нависающий над ней Серый замок, который уже поглотил ее, потопив в густой как ночь тени.
Узкие прорези окон в цилиндрическом фундаменте замка и как попало нагроможденных друг на друга комнатах уставились на нее мертвым взглядом пустых квадратных глазниц. Наверняка внутри бродил и натыкался на стены сквозняк, перемешивал запахи пыли и случайно залетевшей туда с улицы листвы, совсем как в склепе.
В те далекие годы, которые сейчас могли бы вполне сойти за другую жизнь, Помона с близкой подругой и тремя соседскими мальчишками играли в прятки от Серого замка. Они долго всматривались в каменный силуэт – до тех пор, пока воображение не приводило его в движение. Дети с визгом срывались с места и искали укрытие от вездесущего чудища, где могли бы спастись от его голодного многоглазого взгляда. Но обычно поиски укромного местечка заканчивались ничем: замок было видно отовсюду. Оставалось либо копать норы, либо просто закрывать руками глаза.
Тогда еще никому не было дела, из какой Помона семьи и сколько детей ей предстояло или не предстояло родить. И она бегала, визжала, топала и шикала, приложив палец к обожженным старой звездой губам, вместе со всеми. Более того, Помона была одной из самых искусных выдумщиц Пэчра, и иной раз ребята нарочно изображали скуку, чтобы вошедшая во вкус игры Помона непременно подогрела их интерес страшной историей.
Помона воровато оглядывалась по сторонам и манила друзей ближе. Историю о призраке Посредника рассказывать можно было только шепотом.
– Почему? – спрашивали ребята.
– А потому, – говорила Помона. – Стражи всегда поблизости. И если они услышат… Если поймут, что я знаю…
– Что ты знаешь? – не выдерживал Брюс.
Только сполна насладившись нетерпением друзей и их уговорами, Помона сменяла вредность на милость и начинала рассказывать, неторопливо, чтобы не выронить нить собственной выдумки. Помона рассказывала, что Стражи уже давным-давно выбрали среди поселенцев Посредника, но не успели объявить об этом во все услышанное, потому что избранник покончил с собой в тот же день, на смотровой площадке Серого замка, где стояла колокольня.
– С тех пор, – говорила Помона, заглядывая в каждое исказившееся лицо поочередно, – призрак Посредника так и живет в Сером замке. Мстит им за свою смерть, отказывается оставить Стражей в покое. Но обещает, что покинет их обитель в обмен на узника, который примет на себя бремя Посредника вместо него. Держитесь от замка подальше, иначе призрак, как следует вас разглядев, укажет на вас пальцем… Стойте!
– Что?! – вскрикивала Анна.
Помона замирала и поднимала глаза на Серый замок. Ее голос дрожал, а неподвижный взгляд прилипал к колокольне. Она поднимала покрытую гусиной кожей руку и наставляла палец на верхушку каменного исполина.