Служанка колдуна
Шрифт:
— Да, я слышал, зачем вы пришли в ратушу, — Монк торопливо застёгивал пуговицы и продолжал оглядываться. — Уж простите мне случайный шпионаж. А заодно совет. Я знаю, что на лицензию нужно сдавать экзамен. Есть выбор — устно отвечать на вопросы или продемонстрировать умения. К пациентам вас, конечно, не пустят, но смешать какую-нибудь мазь или микстуру попросят. Не стесняйтесь. Удивите их.
— Чтобы удивить их исцеляющим зельем, придётся сначала кого-нибудь слегка поджарить, — я едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. — Но спасибо за совет, господин Монк.
— Благодарить я вас должен, — напомнил он. — Скажите, пожалуйста, не будет ли против ваш учитель и опекун, чтобы я прислал подарок? Не сочтёт ли он такой знак внимания неуместным?
— Господин учитель не будет против, но это лишнее. Не стоит. Лучше приезжайте за мазью, — отважно и не совсем умно предложила я. — Нужно закончить ваше лечение.
— Боюсь, тогда вам придётся спасать мою жизнь в третий раз, — расхохотался приказчик. — Господин Мюррей на порог меня не пустит. Испепелит, как обещал. Нет, мазь лучше принимать из ваших рук на нейтральной территории. Знаете, я придумал выход. На постоялом дворе, где я ночую, неплохо готовят мясные пироги. Мы могли бы пообедать после того, как вы получите лицензию. Отпраздновать моё двукратное спасение и появление ещё одного славного врачевателя. Трапезный зал общий. Ваша репутация честной девушки никоем образом не пострадает. Среди такой-то толпы благовоспитанных горожан. Постоялый двор всё же не трактир. Бояться не стоит.
— Хорошо. Только если не долго, — быстро ответила, чтобы не передумать.
В замке Мери и нетрезвый маг, за шаром, возможно, охота. Но Монк там точно не причём, мы уже выяснили. Учитель сказал, что под грибами не лгут. Всё по-прежнему крутится вокруг наследства, а я последнее время ничего вкуснее гороха не ела. Да и вообще ни разу не обедала наедине с мужчиной. С красивым мужчиной, который смотрит так, что сердце колотится и воздуха не хватает. Если разочек ослушаться Мередит, ничего страшного ведь не случится, да? Я пообедаю и вернусь. Буду с Монком предельно осторожной и ничего лишнего ему не позволю.
— Вы дождётесь меня?
— Конечно, — приказчик взял мою руку и коснулся тыльной стороны ладони поцелуем. — Буду сидеть за столом, пока солнце не зайдёт или пока вы не осветите улыбкой постоялый двор.
Я аккуратно отняла у него ладонь и ушла, не прощаясь. Пылали даже кончики ушей, а лицо и вовсе напоминало спелый томат. Зато с губ не сходила улыбка. Глупая и нелепая.
Мамочка, я, кажется, попала в ту же ловушку, что и вы с бабушкой...
Мередит
До обеда я варила гороховую похлёбку с пряными травами и пыталась убедить себя, что раз Нико не примчался в замок за помощью, значит, с мамой всё в порядке. Никто не позволит ей встать с постели раньше времени, хоть она и будет рваться изо всех сил. «Я здорова. Ну голова немного кружится… Ой, да ерунда. Вы поели? Чем Клауса с Гретой кормили? Я сейчас что-нибудь сварю». Нет, нет, нет. Братья натерпелись страха, сами всё сделают. И Елена стала какая-то другая. Тихая, серьёзная. Будто повзрослела за одну ночь. Справятся. Мне не нужно жить всеми мыслями там. Своего больного в замке хватало.
Карфакс объявил голодовку. Питался одним вином и колодезной водой. Причём воду он пил утром, доставая её магией прямо из колодца. Ага, ведро летело по воздуху в открытое окно спальни, чтобы погасить похмельную жажду великого колдуна. Я почему-то представляла его деревенским пьяницей. Небритым, душным от того, что долго не мылся и наплевал на себя. А вспоминался отец. Он выпивал, когда Клаус с Гретой ещё не родились. Возвращался ночью, нагулявшись с друзьями, и падал на кровать. Мама снимала его сапоги. Умывала лицо, ставила рядом пустую бадью. И ни разу не пожаловалась. Не сказала, как сильно она устала возиться с детьми и хозяйством одна. Она любила отца. И что-то от её тихой заботы в нём перевернулось. В нашем доме больше не пахло спиртным. А мама округлялась от новой беременности и расцветала от счастья.
Я сняла котелок с огня и продолжила помешивать похлёбку. Карфакс мог бы меня попросить принести воды, но не стал. Почему? Ему было лень? Или, что хуже, не хотелось разговаривать именно со мной? Конечно, я ведь отказалась убирать бутылки из-под его двери. Специально расставляла их так, чтобы в узком коридоре было не пройти, не проехать. Считать-то должен. Рано ещё говорить, что весь разум пропил. Десять. Их стояло десять! Пять вчерашних и пять новых, хотя я тщательно их прятала. Как вообще можно столько выпить и не умереть? Ладно, не за один раз, за два дня, но всё же. Представить страшно, какой величины должна быть душевная боль, чтобы её так заливать. И ведь особого повода нет. Шар на месте, замок тоже. Мы с Бель рядом и готовы помочь. А приказчик Монк пусть катится к своему лорду и городского главу с собой заберёт. Тьфу на них три раза! Как они посмели довести моего господина?
Я слишком рьяно махнула ложкой, и горячая похлёбка выплеснулась из котелка мне на руку. Проклятье, больно! Где там кухонное ведро с колодезной водой? Ожога не будет, но красное пятно так сразу не сойдёт. А лечить магией я не умела. Кстати, почему все настойки и мази Анабель лечили только тело и не трогали душу? Я бы не отказалась от бальзама на сердце. Оно опять слишком громко стучало, когда я думала о колдуне. Нужно уговорить его поесть. Хотя бы две ложечки. Похлёбка такая вкусная.
Я поставила тарелку на разнос и пошла в спальню хозяина. Бутылки пинала больше для того чтобы заявить о своём присутствии. Такой грохот устроила, но Карфакс не отреагировал. Ладно, вторая попытка.
– Господин учитель?! – крикнула я. – К вам можно?
Дверь тихо отворилась. Будто мы завели невидимых слуг, и они успевали выполнять вместо меня мою работу. Запах в спальне стоял невообразимый. Неужели Карфакс лил вино на пол, оно там бродило дальше, скисало и испарялось? Сам колдун лежал на кровати, наполовину спрятавшись от меня за балдахином. Из-под одеяла торчали босые ноги.
– Я вам обед принесла.
Он промолчал в ответ, поэтому повторить пришлось ещё дважды.
– Господин учитель…
– Оставь у двери.
Святые предки, заговорил! Мамочки, какое счастье! Если служанка Мередит и дальше будет хорошей служанкой, то дело пойдёт на лад. Я верила. И тут же наплевала на приказ. В наглую переступила через порог и пошла с похлёбкой к кровати.
– Тебе доставляет удовольствие наблюдать, как низко я пал?
Голос колдуна казался осипшим. Будто он долго кричал на кого-то.
– А зачем вы туда полезли? – спросила я, устраивая разнос на прикроватном столике. – Ну, туда, куда падали? Что такого эдакого случилось?