Служба без опасности. Последний шанс палача
Шрифт:
– Ладно, мужик, не обижайся, - сказал Чапай почти виновато. – Не надо тебе было возвращаться, а теперь чего уже?
Боль пришла – ослепительная, но не жуткая… привык? Пол ударил по ребрам, в спину… не вырубиться… сознание сохранить… терпи…
Всё!!!
Четкое ощущение холода под спиной и затылком – жив еще! Свет сквозь веки – глаза не лопнули. Плохо, что тело не ощущается, да и мышцами не поиграешь, засекут сразу.
– Добавить ему?
– Как хочешь. По-моему, и так колода. Отстегивай, да
– А если очухается? Возня будет, крики. Добей его по башке, или ремешок на шею.
– Какой ты умный! Сам возьми и добей!
– Да я-то запросто. У меня, в отличие от некоторых девочек, нервы крепкие.
Шаги. Подойдет, ударит в висок, или удавку накинет. Падал Глеб расчетливо, ближе к стене – чтоб тросики оставили люфт не меньше метра. Старался, а там уж как вышло. Шаги в районе головы – в лицо смотрит. Надо чтобы к ногам зашел, чтобы расслабился, а уж если и «ствол» при нем – вообще подарок судьбы!
– Вроде, без сознания. Проверим!
Вспышка боли в животе – стерпеть, зубы сжать! Никакого электричества, просто чужой ботинок.
– Чем бы его… может, тросом? Где ключ?
Подошвы шуршат по плитке, сквозь ресницы видно чужой силуэт в ногах… нагибается… щелчок замка…
– Помоги его башкой повернуть!
А вот сразу двое нам не нужны, многовато. Вдох глубокий, выдох… начали! Левой ступней за чужую щиколотку, правая пятка в чужое колено, на излом! Как в горах совсем недавно – или целую вечность назад! Тело падает, бросок следом, всей оставшейся силой, локоть в лицо, трос на шею, два оборота, намертво.
– Бля! – рука Чапая снова с оружием, но даже пистолетный зрачок глядит ошеломленно. – Отпусти его!
– Разбежался! Ствол убери, а то башку ему сверну!
Не повезло Невыразительному – стукнулся головой о стену, а теперь и встать не может. Прикрывает Глеба своим телом, трос горло перехватил, фиксирует.
– Ну, шмаляй, чё ты?! Заодно ему вентиляцию сделаешь, по дружбе!
– Тебе отсюда не выйти! Народу полный дом, у всех оружие!
– А я и не тороплюсь, усатый. Мне всяко загибаться, так хоть этого придушу.
Ключ от наручников – вот он, на полу, в каком-то метре! Бесконечно длинное расстояние!
– Давай решать, мент, время идет. Ты мне сейчас пнешь вон ту маленькую железку, пистолет разрядишь и сядешь в дальний угол. Я отстегиваюсь и выхожу. Потом можешь догонять.
– А ху-ху не хо-хо? У меня есть вариант получше – подхожу в упор и дырявлю тебе все выступающие части тела. А ещё…
Дом вздрогнул – мягко, но ощутимо, будто от землетрясения. Или от далекой авиабомбы, раскидавшей волну по окрестностям. Или от совсем маломощного взрыва – зато очень близко.
– Что за хрень? – брови Чапая съехались к носу, стал совсем похож на легендарного краскома. – Слышь, Гера, я пойду, гляну, а ты давай тут…
Распахнул дверь, и звуки влились густым потоком: топот, вопли, выстрелы.
– Там реально что-то творится! Я щас, Гера!
Хлопок двери, снова тишина. Глухое мычание Геры из-под троса на кадыке.
– А вот нефиг мычать, - сказал Глеб тихо, но убедительно. – Напарник тебя кинул, давай сами выбираться. Поможешь, или тебя тупо придушить? Я так и думал. Дотянись ногой до ключа и подгреби его мне. Вот так, молоде-ец! Еще ближе!
Пальцы трясутся, ключ в скважину не попадает. Сильный соблазн давануть напоследок Геру, ну да ладно, хватит с него и наручника на запястье.
– Сиди здесь, оборотень, дольше проживешь.
За дверью полумрак, коридор, лестница. Шум вверху превратился в сплошной перестук каблуков и командные выкрики. Непонятно. От всего непонятного лучше держаться подальше – особенно измученному мужику в подштанниках, хапнувшему приключений по самое не балуй. Затаиться в подвале, переждать бучу, а там…
Шаги раздались совсем рядом – мягкая поступь вниз по лестнице. До последнего человек крался на цыпочках, а тут нервы сдали, ускориться решил.
Спустя еще секунду, навстречу Глебу выскочил Макс.
Заполошенный, все в тех же штанах и «гавайке», но с аккуратным «атташе-кейсом».
Вот так мечты и сбываются!
– Оп-па, - сказал Глеб, делая первый шаг навстречу. Неспешный шаг, чтоб успел мутант увидеть и понять.
– Есть, оказывается, Бог на небе! Теперь и помирать не страшно!
Слов у Макса не нашлось – по глазам все понял. Попятился, прикрываясь кейсом, рука нырнула за спину, под «гавайку»… поздно! Никаких уже стоек и грозных выкриков – бросок вперед, с места, всем телом. Рухнули оба, чемодан отлетел, руки Макса ударили жестко по ребрам, в печень – плевать! За горло его и башкой об пол, еще раз, еще! Поплыл! Пальцы на кадык, со всей оставшейся силой и ненавистью, за всё!!! Язык наружу, глаза из орбит… тухнут… угасают… сдохни…
Вселенная перевернулась, вдруг, и лицо врага исчезло. Неведомые силы подняли Глеба, опустив за несколько метров от Макса – от жалкого человечка в судорожном кашле, с расплывающимся пятном на холщовых светлых брюках.
– Ну, все, хорош, он и так еле живой! – сказал кто-то спокойно и властно. – А вы, я так понимаю, гражданин Воропаев?
Неведомые силы имели облик вполне человеческий. Десяток мужчин в черном и очень брутальном снаряжении: бронежилеты, берцы, шлемы с забралами, автоматы. Двое держат под локти самого Глеба, остальные скользят по коридору ловко и привычно. Зачищают.
– Угадали. Воропаев. А с кем имею честь?
– Моя фамилия Гайтанов, - обладатель спокойного голоса шагнул, наконец, в поле зрения. Крупный цыганистый брюнет со шрамом на щеке.