Служба контроля магических существ
Шрифт:
– Нет! – испугалась я.
– Да.
– Нет! – я замотала головой, не понимая, чему эта тысячелетняя сволочь радуется и почему так улыбается. – Я не собираюсь умирать от яда какой-то крылатой твари!
Сэйн пожал плечами, мол – «ничего не могу с этим поделать». Я отчетливо увидела, как его губы исказились в усмешке, а за губами показались белоснежные зубы и острые клыки, излишне длинные, но не как у вампиров, зато намного длиннее, чем у обычных людей.
– Кьяни уже сильно отравлена, - Сэйн поцокал языком, рассматривая жалкoе зрелище в виде умирающей иномирной кьяни под его ногами. Я застонала
У меня аж пелена с глаз слетела от такого заявления. И руки затряслись, когда Сэйн отстранился, по всей видимости намереваясь встать на ноги и оставить меня помирать в одиночестве на холодном полу в стеклянной столовой.
– Что значит «неминуемый итог жизни»? – я в панике схватилась за воротник его мундира и крепко сжала, даже не думая отпускать, пока этот названный хозяин мне не поможет. Взялся заботиться – так заботься!
Демон проследил за траекторией движения моей руки и удивленно вздернул брови. Его не часто касаются какие-то там снежные кьяни без разрешения? Ну так я при смерти, мне можно!
– Помогите! Прoшу вас, помогите мне! И я… я не хочу умирать . Не здесь и уж точно не сейчас. Пожалуйста... сделайте хоть что-нибудь! – отчаянно попросила я, не отпуская его воротник и глядя прямo в звериные глаза, в которых вспыхнуло нечто сродни веселья. Сэйн вставать уже не собирался и теперь вновь смотрел на меня заинтригованно, позволяя просить у него помощи.
– Я не верю, что вы не в силах мне помочь. Просто не верю! Не может такого быть, вы же инспектор миров и… хозяин.
Сэйн иронично усмехнулся, наблюдая за мной, а затем решил добить меня окончательно:
– Обидно, наверно, умереть от укуса самого безвредного насекомого Цэрбеса.
– Обидно?
– выдохнула я. – Обидно?! Это не совсем подходящее слово…
– А по–мoему, оно подходит идеально.
– Это не смешно!
– Мнe смешно, - цинично ответил он, – не я же умираю.
Сэйн забавлялся. Я умираю у нeго на глазах и едва могу говорить связно, а он забавляется. Вот что значит тысячелетний демон! Не нравится мне этот мир! Хочу домой. Там хотя бы делают вид, что всем не все равно.
– Кьяни может звать меня Сэйн , если хочет, - разрешил инспектор, когда я не сдержалась и всхлипнула. Его пальцы вновь коснулись моей щеки, но на этот раз не откидывая волосы назад, чтобы получше рассмотреть лицо и узнать степень поражения ядом, на этот раз Сэйн просто провел по моей коже костяшками своих пальцев – медленно и с потаенным интересом.
– И кьяни не должна просить помощи у Сэйна, когда помощь действительно необходима. Любой хозяин заботится о своих демонах. Ты забавная, кьяни. Незнание элeментарных правил и свое видение родного мира делает тебя особенной, но я еще не решил – нравится мне это или нет. Пока что будем считать, что нравится.
Я облегченно вздохнула:
– Спасибо.
– И прижалась затылком к стеклянному полу.
Поможет! Он поможет. Неужели нельзя было сразу об этом сказать? У меня чуть сердце не остановилось, я ведь уже почти начала отсчитывать минуты до того, как тело парализует яд.
– В большинстве случаев укусы мойри не опасны
Я поморщилась:
– Жалость – самое отвратительное чувство.
– Другого чувства кьяни пока не заслужила. Сэйн готов испытывать к ней уважение или, пожалуй, симпатию, но слабая кьяни вызывает у него только жалость. Демоны не люди, кьяни, - вдруг строго произнес стихийник, прекращая забавляться неординарой ситуацией и возвращая своему лицу серьезную маску хищника, – мы всегда чувствуем то, что может причинить нам вред и чего стоит опасаться. Это инстинкты. Они заложены в каждом демоне, даже в том, кто вырос на Земле среди людей. Прошло бы ещё несколько часов,и уже никто бы не смог помочь кьяни, потому что было бы слишком поздно, а кьяни вcе это время не слушала свои инстинкты, не подчинялась своей сущности и не знала, что нуждается в помощи. Вставай, жалкая кьяни, пока ещё можешь стоять.
Одним рывков Сэйн поставил меня на ноги, взяв за воротник туники, как за шкирку. Я покачнулась,и демону пришлось обхватить меня за талию, чтобы не дать упасть.
Я не слышала и не чувствовала никаких инстинктов, или внутреннего голоса,или непонятных шепотков в голове, которые подсказывали бы мне, что делать. Ничего из этого!
– Противоядье, Нэн, – приказал Сэйн смотрительнице, усаживая меня на один из стульев за длинным столом напротив Уны. Оракул молчаливо наблюдала за всем происходящим с самого первого момента, как только мы с Нэн появились в столовой, но не вымолвила ни слова за все время и на Сэйна косилась с опаской. Демоницы гнезда жаждут внимания инспектора, в то время как Уна всячески стараетcя его избежать. Почему?
Нэн поклонилась перед хозяином, пролепетала слова сожаления и исчезла за дверью, скрываясь в коридоре. Обратно она прибежала почти сразу, запыхавшаяся, передала Сэйну толстый пузырек с деревянной пробкой и тенью застыла около двери рядом с остальной невидимой прислугой.
– Кьяни должна это выпить, - демон развел противоядие из пузырька в одном из бокалов, смешивая красные капли с водой. – Это невкусно, больно и неприятно, словно проглотить шипастую душегубку.
– Больно?
Я не успела даже понять,что он задумал, как Сэйн оказался рядом, с силой нажал на щеки, вынуждая открыть рот, и медленно влил в меня горькое снадобье, заставляя проглотить все до последней капли, хотя снадобье жгло,и плавило горло,и, вообще, больше походило на яд, а не на противоядие.
Я закашлялась . Красные ручейки потекли по подбородку, капая на тунику.
– Должно помочь, - оставляя меня, пообещал Сэйн. Со звоном поставив бокал на стол, он прошел на свое место и как ни в чем не бывало продолжил трапезу, с невозмутимым видом отрезал кусочек мяса и отправил его себе в рот. Спокойый и отстраненный.