Служба Контроля
Шрифт:
— А не могла ли Лина прислать возубру к Мелюзе? Раз она умела приманивать разных тварей…
— Может быть, — я задумался. — Но с какой целью?
— А что, если она хотела отомстить? Зачем еще пытаться убить подругу…
— Отомстить? За что?
— А может быть, не Лина убила себя, а ей все же помогли?
Я со всех сторон попытался рассмотреть предположение. Мы уже выехали на шоссе, ведущее к Чертанску. Я ехал быстро, но аккуратно — дождь мешал разогнаться как следует. Крупные капли били в стекло, дворники едва справлялись.
— Ты думаешь, что Лину убила Мелюза? А потом наоборот, Мелюзу убила Лина? Любопытно!
— Дядя Лис, а ведь получается, что, если мы запустим сердце Лине, то поможем ей! Она умрет, но потом оживет, переродившись? Правильно?
— А ведь это идея! Молодец, Степан! Вот что значит свежий подход и непредвзятый взгляд на вещи. Оживить, чтобы умерла естественной смертью, — и обряд завершился! Гениально!
Степка скромно промолчал, нисколько не сомневаясь в своем природном таланте. Я в его возрасте был такой же, только мне не повезло с учителями…
Я опять попробовал набрать номер. Связи все не было, хотя мы уже приближались к городу. Как видно, мешала гроза, а не удаленность деревеньки Третий завет от вышек связи.
Движение на трассе было оживленное, но никто особо не гнал из-за дождя, который усиливался по мере приближения к городу. На открытых местах ветер с силой бил в бока машины, пытаясь перевернуть нас, но я держался настороже.
В самом городе стало чуточку спокойнее: по крайней мере, от сильного ветра нас защищали дома, но вот дождь пошел еще сильнее, ограничив видимость двадцатью метрами. Я снизил скорость, насколько возможно, и ехал теперь почти на ощупь.
Связь все не появлялась, но я уже ничему не удивлялся.
— Посмотри-ка, дядя Лис!
Мы выехали на широкий проспект, где видимость была чуть лучше.
Но я послушно повернул голову туда, куда указывал Степка, и увидел вдалеке, на другой стороне реки, наше здание, приткнувшееся у музея.
Мне показалось или на самом деле было так — со всех сторон к офису ползли багровые тучи. Те, что уже добрались до места, соединялись в одно целое, но не расползались вновь в стороны и не уплывали по ветру, а нависали прямо над корпусом, прорываясь тяжелыми грозовыми зарницами, пока, к счастью, достаточно редкими.
— Так, Степан! Я сейчас торможу на углу, ты выходишь и едешь на трамвае или маршрутке домой. Понял? Вот тебе деньги! И не спорить!
Он упрямо покачал головой.
— Я с вами!
— Ты пойми, там опасно. Все это неспроста. Чикерс, видно, не ошибся — Лина творит большое волшебство!
— Я никуда не пойду!
Вот ведь упрямец! Не выкидывать же его из машины, да и времени на это нет. Придется рискнуть.
— Хорошо, но как подъедем, держись рядом со мной!
— Конечно, дядя Лис, — послушно ответил Степка. Эх, избаловал его Вик, никакого реального уважения к возрасту и статусу. Издевается ведь надо мной, паршивец, а не подкопаешься!..
Мы влетели на стоянку красиво, остановившись прямо напротив входных дверей. Может, уже пора начать давать уроки экстремального вождения всем желающим? Хотя до Чингиза в этом деле мне далеко.
Судя по числу машин, припаркованных рядом, собрались все, кроме шефа и, конечно, Вика.
Что ж, тем лучше! Вместе и смерть не так страшна, тем более что я не верил в могучие силы Лины — раз уж она себя убить толком не смогла, то и нас не сумеет.
Мы ворвались в комнату, как отряд коммандос. Я впереди с «Глоком» в руке, Степка на шаг позади, без оружия, но готовый дорого продать свою жизнь.
И застали абсолютно домашнюю сцену, безо всякого намека на терзающие меня мрачные подозрения.
Все сидели за столом у стены и мирно пили чай вприкуску с печеньем. Дыру в полу, оставленную кротом, прикрыли брезентом, сверху кто-то бросил пару досок крест-накрест, обозначая опасное место. В остальном же обстановку бюро восстановили: стулья расставлены, бумаги собраны, мусор прибран.
Идиллия, честное слово! Вот только гроза над нашей головой не предвещала ничего хорошего!
— Чаи, значит, гоняем? — тоном революционного балтийского матроса вопросил я и для наглядности потряс «Глоком» в отсутствие «маузера», отмахиваясь другой рукой от крупной мухи, норовившей попасть мне в глаз. — А вы хоть знаете, что в мире творится?
— А что-то еще случилось? — невинно захлопала ресничками Оля. — Ты нашел свою машину?
— Нашел. — Я подошел к столу, взял в руки первую попавшуюся чашку и отхлебнул теплого чая, нисколько не стесняясь.
Такая бесцеремонность не была у нас принята, поэтому Брайн сразу вскочил на ноги, а Чингиз занял оборонительную позицию у двери. Степка воспользовался этим и занял место Брайна за столом, так же без стеснения отхлебнув из его кружки.
— Где враг? — отрывисто спросил Чингиз, выглядывая в окно и не находя искомой цели, которую можно было сокрушить.
— Если в общем — то наверху, а если в частности — то рядом, — запутал я ситуацию и отпил еще глоток чая.
Чингиз тут же просканировал своими способами небо и присвистнул.
— Проворонил. Моя ошибка!
— Ты не виноват, — успокоил я его тревожную душу на всякий случай. А то мало ли, бывали прецеденты, один раз он тоже вот так признал, что виноват, а потом едва не ушел в монахи, чтобы там, в дальнем монастыре, трудом и потом искупить ошибки. Едва мы его перехватили по дороге, да и то, если бы не шеф, то у тибетцев в полку бы прибыло. — Гроза — лишь следствие, причина же сидит в нашей камере…
И тут за окном громыхнуло, да так, что затряслись кружки на столе, упал автопортрет Леонардо со стены, а Оля оглушительно взвизгнула.
— Начинается, — мы со Степкой тревожно переглянулись. — Поспешим!
Так как никто, кроме нас, не знал, в чем, собственно, дело, то все послушно двинулись следом. Я же шел к камере, прихватив по дороге тот самый жертвенный нож со стола, которым уже один раз закололи бедную Лину. Или которым она закололась самостоятельно, тут еще разобраться надо…