Служба по расчету

Хай Алекс

— А потом куда? Решил?

Солдат задумался.

— Пока нет, ваша светлость. Подумывал контракт подписать еще на год-другой. Тут же еда да одежка казенные, экономия. Жалование, конечно, ни к черту, зато какая-никакая стабильность…

Я улыбнулся.

— Если сделаешь все, как велено, мы рассмотрим возможность устроить тебя на службу в Петербурге. Если захочешь, конечно. Правильные люди всегда нужны.

Василий едва не выронил сигарету и вытаращился на меня как на божество.

— Вы… вы серьезно?

— Поговорим, когда

наведем здесь порядок, хорошо?

— Да, ваша светлость!

На горизонте появился катерок, и солдат напрягся. Начал вглядываться, пытаясь понять, чье было судно.

— Это за нами, расслабься.

— Вы только по северной стороне обходите, там глаз меньше будет, — посоветовал солдат. — Войдете в пролив, как будто из Кексгольма идете…

Я кивнул и подал ему руку.

— Спасибо, Василий. Рад знакомству.

— И я, ваша светлость!

Он побрел подальше от корабельного кладбища, но то и дело оборачивался, следя за нами. Матвей Сергеевич подошел максимально близко, но все равно пришлось потопать по воде, чтобы забраться на катерок. Первой мы усадили Оксану, и лодочник заботливо застегнул на ней спасжилет.

Затем забралась Аграфена, и уже в последнюю очередь — я.

— Ну как, ребятки, гляжу, обаяли вы местных служивых? — усмехнулся лодочник. — Оно и понятно, дело молодое, да еще и девчонки такие красавицы. Эти ж тут дикие совсем, женщин видят, только когда в самоволку идут… Кстати, я тут пару раз проходил мимо причала у нас, во Владимировке. Кажется, еще туристы подъехали…

Глава 10

— Еще туристы, говорите? — задумчиво проговорил я, устроившись на металлической скамье возле Оксаны. Пришлось придерживать девушку, поскольку от качки ей становилось хуже.

Лодочник кивнул в сторону Владимировки:

— Да, только что видел. Приехали на семиместной иномарке.

Мы с Аграфеной переглянулись, но помощница покачала головой в ответ на мой немой вопрос и похлопала себя по оттопыренному нагрудному карману, в котором, судя по всему, хранились списки.

Из этого жеста я сделал вывод, что сегодня именно «наших» гостей можно было не ждать. Видимо, не та смена. Что ж, лучше все равно выяснить, кого это принесло во Владимировку. А то повадились шастать. Слишком много внимания этому богом забытому месту.

Матвей Сергеевич завел мотор, и мы быстро вышли с мелководья на настоящую глубину.

— Эх, жаль, эхолот накрылся, — перекрикивая ветер, проводник направил катер подальше от острова и взял курс на север. — Тут глубина под восемьдесят метров, и на дне можно было всякие интересные штуковины разглядеть… Рельеф интересный! Со дна ведь только крупные обломки вытащили, а всякую мелочь оставили… Я бы вам показал кой-чего…

Я уставился на волны и попытался сконцентрироваться, чтобы проверить уровень остаточной энергии. Да, немного фонило, но толща воды надежно защищала людей от излучения. И, по моим прикидкам, этого было недостаточно для того,

чтобы вызвать новое Искажение. Так что пока что этим можно пренебречь.

Оксана вцепилась мне в руку.

— Все в порядке? — Обернулся я.

— Меня… Тошнит.

— За борт, пожалуйста! — предупредил Матвей Сергеевич. — Лучше уж рыб корми, чтоб мне не убираться!

Я чуть усилил течение эфира в организме журналистки. Пришлось немного поделиться своей энергией. Сам шарахнул — сам и исправляю по возможности. Оксана ослабила хватку.

— Кажется… Кажется, отпустило.

— Держи, — я открутил крышку от бутылки с водой и подал девушке. — Сделай пару глотков. Может полегчает.

— Я бы сейчас не отказалась от мятного леденца…

Катер тем временем обогнул остров с севера и вошел в пролив, что разделял остров и «большую землю». Вдалеке виднелась светлая песчаная кромка длинного пляжа, над которой возвышался густой темный лес. Словом, типичный ладожский пейзаж. Еще четверть часа — и мы оказались у причала Владимировки.

— Ну все, молодежь, — широко улыбнулся, продемонстрировав золотые коронки, лодочник. — Забрал целыми, целехонькими и вернул.

Аграфена поняла намек и отсчитала остаток суммы за услуги. Матвей Сергеевич сверкнул зубами, козырнул кепкой и сунул хрустящие ассигнации в карман.

— Благодарю, Матвей Сергеевич, — я пожал ему руку и протянул бумажку с номером телефона, в которую была завернута еще одна купюра большого достоинства. — Если на остров еще кто-нибудь соберется, пожалуйста, позвоните мне.

Лодочник закусил фильтр папиросы и подмигнул мне.

— Что, мышка-наружка нужна?

— Ага.

— Ладно, мне не тяжело, а тебе польза будет, — лодочник развернул бумажку, удовлетворенно хмыкнул, увидев гонорар, и кивнул. — Позвоню, ежели кто появится.

— Спасибо.

Ну хоть кто-то просто работает и не задает вопросов. Всегда приятно иметь дело с опытными пронырами.

Пока мы швартовались, я заметил тех самых туристов, о которых говорил наш проводник.

И правда, выглядели они именно как туристы-походники, а не наемники какого-нибудь подпольного воротилы. Правильная одежда, яркие панамки, туристическая амуниция… Две женщины и один мужчина стояли возле немолодого минивэна, обклеенного памятными стикерами, и разговаривали с какой-то старушкой.

— Фельдшерский пункт? — прошамкала местная. — Так его уж семь лет как закрыли!

Женщина озадаченно ткнула на карту.

— Но ведь на картах отмечен… И карта свежая…

— На заборах тоже всякое пишут, и чего? — отмахнулась старушенция. — Закрыли, говорю! Зря приехали.

— А где тогда ближайший? — не отступала женщина. — Простите мою навязчивость, но нам и правда очень нужен медпункт.

Старушка прикрыла глаза.

— Больница — в Кексгольме! А ФАП, то есть медпункт по-вашему, в Ларьяве только. На озере Пюхьяярви. Это отсюда на юго-запад, полчаса на автобусе, но он ходит два раза в день…