Служба в армии
Шрифт:
Вышло так, что дважды военкомами в Беслане были наши родственники. До моей службы в армии был военкомом Николай Иванович Гаврилюк. После моей службы в армии военкомом был Илья Петрович Цалоев. Оба мои дяди по линии моего отца.
С последним военкомом повезло больше чем с первым военкомом, который ни в какую не хотел меня брать в армию.
– Тебе надо учиться и работать. – говорил мне, военком Гаврилюк. – У тебя мама и два брата-близнеца…
– Не виноват в том, что моя мама и отец не могли жить вместе. – возражал, против военкома. – Мне хочется
– Пойдёшь, служит в армию позже. – оставил своё решение в силе, военком Гаврилюк. – Сейчас тебе надо помочь своей маме окрепнуть материально и пускай твои братья-близнецы пока к учёбе в школе привыкнут.
Моя мама была не против того, чтобы пошёл служить в советскую армию. Но и перечить против военкома тоже не хотела. Так как на зарплату в восемьдесят рублей мама не могла кормить себя и двоих сынов, которые только пошли учиться в школу.
Одна только одежда на двоих школьников стоила гораздо больше маминой зарплаты в восемьдесят рублей. Моя зарплата тоже была ни настолько велика, чтобы прокормить и одеть четыре человека в нашей семье.
В две зарплаты на четырёх человек мы все-таки жили значительно лучше, чем раньше на одну зарплату в четыре человека, когда учился вначале в средней школе, а затем в строительном училище №5 в Беслане.
После окончания строительного училища сразу пошёл работать на стройку в Орджоникидзе. Тогда впервые купил себе, братьям и маме самую дешёвую одежду.
Остальные деньги с первой своей зарплаты отдал своей маме на питание. Алиментов от отца на своих детей мама не получала. Отец постоянно менял место жительства.
Жил в основном, на свою пенсию по инвалидности от войны, чтобы только не платить алименты на своих детей, которых он наплодил по всему Кавказу.
К этому времени мы знали, что от отца есть две девчонки-близнецы, такого возраста как мои братья-близнецы. Сколько наплодил наш отец детей по Кавказу, мы этого не знали.
Да и знать не хотели. Отец с пьянкой и с разгулом положил крест на нас, а мы положили крест на нашего отца. Каждый из нас выживал, как только мог.
Два года не приходил в военкомат проситься на службу. Но когда понял, что проблемы моей мамы, а также моих братьев-близнецов никогда не кончаться, то собрал свои вещи и отправился в военкомат.
Заявил военкому Гаврилюк, что больше домой не пойду, пока меня не заберут на службу в советскую армию.
Мне было почти двадцать лет. Мне было стыдно появляться на улице среди своих друзей.
Так как всех парней, не прошедших службу в армии в народе, считали больными или сочками, которые косят под больных, чтобы только им не служить в армии.
– Хорошо! Ты будешь призван на службу в советскую армию. – согласился военком Гаврилюк. – Сейчас не могу тебя призвать в армию хотя бы по той причине, что весенний призыв уже закончился, а до осеннего призыва тебе далеко.
– Подожду до осеннего призыва. – в ультимативной форме, заявил военкому. – С осени буду спать в военкомате до призыва в армию.
– Это будет твоё полное право. – смеясь, сказал военком Гаврилюк. – Однако кем хочешь служить в армии?
– Меня, конечно, как южного человека, больше привлекает служба в море и пальмы. – ответил военкому. – Вообще-то буду рад любой службы в советской армии.
– Пусть будет по-твоему, – согласился с моими требованиями военком Гаврилюк. – Будешь служить в армии где море, пальмы и бананы.
Поблагодарив военкома за обещание призвать меня на службу в армию, радостный пошёл домой. С этого дня думал только о подготовке к службе в армии.
Мне больше всего хотелось служить в Морфлоте, как мой крёстный отец Пётр Выприцкий, который после службы на Черноморском флоте подарил мне свои тельняшку, матроску и бескозырку, в которой до самой школы ходил в детский садик.
В этой морской форме ходил до самой учёбы в средней школе. После хранил морскую форму несколько лет, пока мама не перешила форму на одежду для моих братьев-близнецов.
Морская форма была для меня как талисман под подушкой. Все годы говорил с друзьями о службе в Морфлоте. Хорошо готовился служить в военно-морских частях советской армии.
Плавать прекрасно в море научился, когда мы жили в Избербаше возле Каспийского моря. Теперь больше уделял времени к своей физической подготовке. Все свободное от работы время занимался накачиванием своих мышц. Подтягивался на турнике.
Отжимался от пола. Бегал три километра вдоль железной дороги в сторону Орджоникидзе до посёлка, где жила тётя Надя Щепихина, средняя сестра моей мамы.
Три километра туда и три километра обратно. Во дворе у тёти Нади и возле нашего дома в Беслане были самодельные штанги для поднятия веса. Эти штанги поднимали мои двоюродные братья и друзья, а также мои многочисленные ровесники.
Но больше всего свои мышцы накачивал резиновым эспандером, на котором каждый месяц увеличивал число резин. От трёх резин экспандера в начале года, к призыву в армии достиг растягивать двенадцати резин.
Больше цеплять резины на эспандер было некуда. Но даже эти двенадцать резин не мог растягивать не один из моих ровесников. Зато растягивал эти все двенадцать резин эспандера свободно в любой позиции за спиной, на груди и от ног тоже.
Так что до призыва на службу в советскую армию был так сильно накачен, что мог свободно служить в любом ряде войск Советского Союза. Отчего у меня появились новые проблемы в военкомате.
Когда пришла повестка из военкомата. Вовремя отборочной медицинской комиссии получил самый наивысший бал, какой могла дать мне медицинская комиссия. Вот тут-то и начались споры между офицерами, которые прибыли набирать призывников в свои воинские части.
Каждый офицер из разных рядов войск хотел к себе призвать меня и моих друзей, которые были также накачены своими мышцами. Нас записывали то в танкисты, то в десантники, то в пограничники.