Служители и Воители трёх миров

Фёдоров Владимир Анатольевич

Своеобразное исключение составляет серьезный исследователь шаманизма 20-х годов прошлого века Г.В.Ксенофонтов, к тому же якут по рождению, всю жизнь проживший бок о бок с шаманами, хорошо их знавший и тем не менее наиболее однозначно «записавший» всех ойунов в душевнобольные. Думается, скорей всего, это произошло под влиянием ортодоксального большевистского атеизма. Одна из главных работ Ксенофонтова так и называется – «Культ сумасшествия в урало-алтайском шаманизме». Поскольку она оказала в свое время достаточно сильное влияние на общественное и научное сознание, то мы приведем из нее несколько цитат.

«Наблюдаемые мною…факты шаманского священнодействия приводят меня к твердому убеждению, что вообще весь древний шаманский культ покоился на актах настоящего душевного расстройства. Не только начальные моменты становления,

но и весь последующий период всей жизни и отправления ими священных обязанностей шаманы оставались теми же несчастными людьми с хроническим душевным недугом. Самый акт их священнодействия был, по-видимому, ничем иным, как периодическим рецидивом общего душевного расстройства, пережитого ими в начале. Присутствуя за полярным кругом на мистериях некоторых шаманов, я лично ощущал те же чувства невольной боязни, какие испытал однажды, попав в Томскую окружную психиатрическую лечебницу, в отделение полубуйных и тихо помешанных…»

Правда, как пишет сам Ксенофонтов, в бытность свою студентом-юристом прослушавший курс психиатрии, просматривая общие медицинские руководства, он не смог «отыскать соответствующий род душевного расстройства, к которому можно было бы бесспорно отнести шаманскую болезнь». Но тем не менее решил, что «более близкими к древнему шаманскому недугу нужно признать целую группу заболеваний, объединяемых общим названием шизофрении, характерной особенностью которых психиатры признают, главным образом, поражение мышления и чувства и отношение субъекта к внешнему миру».

Надо сказать, что в советский период такой точки зрения придерживались не только некоторые этнографы, но и многие слуги Гиппократа, в результате чего немало шаманов оказалось в «психушках». Впрочем, туда же с легкостью попадали и все остальные личности, не вписывающиеся в прокрустово ложе официальной идеологии. Причем, сделать это было относительно легко. Как утверждают психиатры-практики, любого человека можно «подловить» в момент нахождения его в состоянии депрессии или возбуждения и именно по этому совершенно нехарактерному эпизоду «приклеить» ярлык шизофреника. А уж шамана в исступленном танце-камлании, в моменты общения и сражения с несуществующими для атеистов духами или «шарлатанского» предсказания будущего – проще простого записать в умалишенные. «Реабилитировать» же гораздо труднее – для этого надо разобраться в самой сути его ритуалов и технологий, понять их механизм и быть знакомым хотя бы с основами эзотерики.

Люди, сделавшие это, даже если они являются в силу своих взглядов оппонентами язычества, как православный богослов А.Мень, тем не менее становятся на защиту шаманов. «Не подлежит сомнению, что в шаманизме действительно было много патологических элементов, но одним этим объяснить его универсальное распространение и влияние на культуру невозможно. Туземцы действительно боятся душевнобольных, но, как правило, они их не почитают, а убивают. В них видят одержимых демонами и стараются от них избавиться. Кроме того, если бы речь шла только о заболеваниях, то теряла бы всякий смысл «архаическая техника экстаза» (так определяет шаманизм М.Элиаде – В.Ф.), не нужны были бы те методы, которыми человек вызывает в себе состояние сосредоточения, транса, каталепсии. Теперь установлено, что современные люди, обладающие телепатическими способностями, и индийские йоги могут произвольно вызывать в себе эти особые состояния, и при этом психика их совершенно нормальна».

Конечно, как мы уже говорили, само необычное бытие и положение посредника трех миров накладывают отпечаток на его личность. В этом смысле, наверное, достаточно точно зафиксировано состояние эвенкийского шамана, определенное ученым П.И.Третьяковым: «Отдаваясь представлениям своего воображения, он становился тревожен, пуглив, в особенности ночью, когда голова его наполнялась разными сновидениями. С приближением дня, назначенного для шаманства, заклинатель терял сон, впадал в забытье и по нескольку часов неподвижно смотрел на один предмет. Бледный, истомленный, с острым проницательным взглядом, человек этот производил странное впечатление».

Но это определение так сказать внешнее, чисто материалистическое, и, как нам кажется, гораздо ближе к сути стоит В.Л.Серошевский: «Обязательства, которые берет на себя шаман, нелегки, борьба, которую он ведет – опасна; есть предания о шаманах, заживо похищенных на небо, о шаманах, убитых духами или замертво падших от лицезрения тех мощных сил, которые они осмелились вызвать. Чародей, решающийся на эту борьбу не из-за одних только материальных выгод, но и ради облегчения страдания ближнего, чародей по призванию, верующий и убежденный, принимающийся за дело с каким-то восторженным пренебрежением к собственной опасности и озаренный высоким светом жертвы,– такой чародей производит всегда на слушателей громадное впечатление. Раз и два увидевши настоящих шаманов, я понял деление их на великих, средних и лживых. Иной из этих кудесников так мастерски располагает свет и темноту, тишину и заклинания, модуляции его голоса так гибки, жесты так своеобразны и выразительны, удары барабана и тон их так соответствуют моменту, и все это перевито такой оригинальной лентой неожиданных слов, остроумных загадок, художественных, часто изящных метафор, что невольно поддаетесь прелести созерцания этого дикого, свободного творчества дикой, свободной души».

Согласитесь, что подобное описание мало напоминает неконтролируемый приступ шизофреника. И, кстати, мог ли вообще шизофреник быть шаманом? На это вопрос отвечают современные якутские ученые-психиатры.

«С мнением Ксенофонтова мы не можем согласиться,– говорит Д.Н.Бугаев.—Шаманы могли быть с истероидными, аффективными, отчасти эпилептоидными складами личности, но не более». То есть никак не шизофрениками.

«Поведение психически больного всегда бывает продиктовано сугубо психопатологическими нарушениями,– подтверждает позицию своего коллеги И.А.Иванов. – Окружающая действительность им, как правило, воспринимается ошибочно, искаженно, и такое восприятие не поддается коррекции. Импульсивность и агрессивность (или, наоборот, заторможенность, погруженность в свой болезненный мир переживаний, наличия страха и т.п.) – все вышеназванное в целом и по отдельности делает больного не способным к любому виду полезной, целенаправленной деятельности. А ведь шаман не просто кривлялся перед аудиторией – он четко выполнял поступивший ему заказ на проведение, грубо говоря, конкретной работы!.. Выполнение шаманом своего обряда требовало напряжения и траты больших, не столько физических, сколько психологических, интеллектуальных ресурсов. У шаманов существовала четко осознанная цель, они имели хорошо отрепетированный, по-своему рациональный сценарий действия, ясно понимали реальные соотношения. Следовательно, истинными шаманами могли быть только психически полноценные, то есть психически здоровые люди».

Все высказанное относится к шизофрении. Что касается еще одной формы психического заболевания – маниакально-депрессивного психоза – то И.А.Иванов не отрицает возможного наличия его у некоторых шаманов в благоприятной форме, чередующейся со светлыми фазами. Но в данном случае мы имеем перед собой если и болезнь, то так называемую «болезнь гениев», достигавших, как известно, в состоянии мании подлинных высот в искусстве и науке.

Итак, современные психиатры, к счастью, уже не видят в шаманах потенциальных обитателей больниц для умалишенных, хотя оставляют за ними некоторые личностные странности и нервную неуравновешенность, а также подверженность «пережиткам, суевериям» и идущим от них способностям вызывать у себя и у окружающих «галлюцинации в виде духов». Последнее естественно для воспитанных в материализме врачей, но мы оставим для себя возможность смотреть на это явление не только как на «галлюцинацию».

Еще раз возвратившись к шаманам-«шизофреникам», вспомним, что самые великие из них, служащие добру, вне своих камланий выступали как духовные вожди и полководцы, как пророки и борцы со злом, как народные мудрецы-философы и поборники справедливости. Стремясь исцелить людей, помочь им, они развивали в себе и окружающих отзывчивость и сострадание. При посвящении шаманы давали клятву, в которой были слова: «Если позовут тебя вместе богатый и бедный, то иди сперва к бедному и не требуй много за труды». Хорошо, если бы таким правилом руководствовались все современные медики. К тому же так называемые «белые шаманы», выполняя уже публичные функции жрецов, благословляли самые большие празднества и общественные трудовые акции, испрашивали (и обычно получали) для своего рода и народа благодать высших богов и природных стихий. Разве подобное было бы под силу ненормальным, да и кто бы им позволил принародно демонстрировать свое слабоумие?