СЛВ 2
Шрифт:
— Ого! — я с уважением вернул ему грамотку, удивившись талантам нашего трюмного. — Молодец! А меня прости, всё вкусно, просто не лезет. Ночью сожру, если останется.
Кирюха с сомнением покосился на таскавшего одну за другой, как на конвейере, из общего блюда картошку Далина, и молча кивнул головой, затем снова исчезнув к себе, угощаться. А мне ничего не оставалось, кроме как сверлить Лару сумрачным взором и надуваться всё тем же компотом.
— Приступим, — эльфийка ела аккуратно и быстро, как на приёме, ловко управляясь со всеми своими многочисленными разнокалиберными ложками и вилками, и успела первой. —
И тут мы узнали, что давным-давно был у нашей Лары сердечный друг. Сблизились они на почве общих интересов, но так же легко и расстались, когда эти интересы разошлись. Вот так просто, потому что любви особой и не было, наверное. Я лишь хмыкнул, стараясь, чтобы эльфийка не увидела, потому что в таких случаях хорошо бы выслушать и вторую сторону, хоть и не моё это дело, бывает и так. Да и глаза у неё очень уж печальные были.
И вот этот самый маг однажды впал в задумчивость, тогда как деятельная натура Лары требовала постоянных подвигов, и заявил ей, что она ошибается в главном, а за деревьями не видит леса, если говорить по-простому. Эльфийка наша тогда даже поистрепалась вся, как она выразилась, метаясь по миру в отчаянных попытках везде успеть и всем помочь. Сложное было время, не до умствований было тогда. Люди дохли с голоду и холоду, гномы и все остальные тоже от них не отставали, мир только-только успокоился и затих, но настоящие последствия ещё даже не наступили.
— Я-то, глупая, думала, — Лара все же нахмурилась, что-то такое вспоминая, — вдвоём нам легче будет делать то, что я хочу. Точнее, не то, что я хочу, а то, что надо. Не мне, людям и прочим. Жалко было вас, не передать словами. Насмотрелась я тогда, да…
А вот этот маг, узнали мы дальше, посмотрев на весь творившийся ужас, заимел себе другое мнение. Мол, не людям надо помогать, а миру. А метания отчаянные эти надо твёрдо отбросить, не поддаваясь чувствам. Поможешь десяткам, погибнут сотни.
— Сейчас-то я понимаю, что он был прав, — Лара вываливала на нас дела давно минувших дней, о которых мы даже и не подозревали. — Но поделать с собой ничего не могла. Вот так мчишься в какую-нибудь деревню, жилы рвёшь, а там уже тихо, лишь ветер воет. Голод — страшная штука. А потом пришла нечисть с нежитью, и стало совсем плохо. Так что не метаться я не могла, хотя становилось всё хуже, и выхода я не видела. И стала бояться уже одного — как бы нам, таким красивым, с этим миром наедине не остаться, в ледяном безмолвии.
А вот этот маг, Лара заговорила дальше уже ровней, но всё еще без улыбки, всё пытался её переубедить и чему-то там приспособить. Выслушала она его тогда и рванула дальше, оставив стоять одного на занесённом снегом поле. Некогда было ей проводить эксперименты, пытаясь подтвердить какую-то там теорию, когда огоньки жизни во всей Ойкумене гасли одни за другим.
— Чувствую я так, — показала она пальцем на недалёкое Ромашкино. — И одного человека, и всех разом. Добрый свет у этого села, как ты его бросишь, хорошее такое, как допустишь, чтобы оно исчезло, если можешь не допустить?
И вот тогда их дороги разошлись, но ненадолго, потому что через год всего лишь, когда вымерла
— Я с лёту в карьер делом занялась, — отбросила от себя мысли о неведомой сопернице Лара. — Обрадовалась! Сады — это же еда, лечение и защита для всех, все проблемы разом снимались!
Лет двадцать наша эльфийка спала вполглаза, по несколько часов в сутки, и бесилась больше всего, что даже магам надо спать вместо того, чтобы делом заниматься. А когда выдохнула наконец-то с облегчением, было уже поздно, да и незачем. А маг этот тогда то ли единомышленников искать начал, то ли просто учеников, то ли ещё кого, никто не понял. Но делал он эти браслеты и везде разбрасывал, чтобы душу родственную ему найти.
— Но так никого и не нашёл, — тут Лара посмотрела прямо на меня. — За все эти годы никого, хотя искал плотно лет сто, потом еще сто лет просто надеялся, а потом и ушёл куда-то. Никто его понять не смог, хоть многие и пытались. Так что маячок это простой, хотя какое там простой. Но должны были тебя эти собачка с лошадкой к нему доставить. Лошадка бы тебя повезла на себе, а собачка бы путь искала. Но хорошо, что ты к ним не попал, потому что не знают они, где его искать, потеряли. Я и так спрашивала, и этак, но без толку. Так что пусть пока у меня над домом попрыгают, может, и изменится что.
Лара замолчала и щёлкнула по носу Кирюшку, который подошёл к ней вплотную и с широко раскрытыми глазами слушал эту историю, позабыв про всё.
— Хорошо, что не упустили Артёма сегодня, — гном деловито выслушал рассказ, пропустив мимо ушей все душевные терзания и вычленив главное. — А то катался бы сейчас, бестолочь. Орал бы.
— Ужас, — содрогнулся и я, представив, чего смог избежать. Сейчас я был согласен даже на соляной залп в задницу, о чём всем сразу же и сказал, на будущее пусть знают. Гном успокоил меня, вытащив из нагрудного кармана ружейный патрон и сунув ещё по одному такому же Арчи с Антохой. Лара лишь пожала плечами, ей самой было интересно, подействует ли такой радикальный способ или нет.
— Понятненько, — Арчи покрутился на месте, всё же больше успокоившись насчет меня. — Ожидаемо, в принципе. Всё у него не как у людей, у штурмана нашего. А вот как насчет всего остального? Где ты была? И не надо ли потом старосту позвать, чтобы действия скоординировать, скажем? Уж очень он прожжённый товарищ, да и за село переживает по-настоящему, лишним не будет.
— Со старостой сейчас отец Савва разговаривает, — Лара кивнула внучку головой, одобрив все его поползновения. — Решают, что со вражеским лазутчиком делать, да и других вопросов много. Им есть чем заняться, не переживай. Я никогда не взваливала не себя то, что можно поручить другим, ты же знаешь. А у нас сейчас свои дела есть.