Смех Циклопа

Почему мы смеемся?

– … И тогда он прочитал фразу, расхохотался и умер!

По огромному залу парижской «Олимпии» словно пробегает дрожь. Тишина. И вот зрители начинают смеяться. Волна веселья, мощная и округлая, словно гигантский пузырек шампанского, нарастает, а затем рассыпается дождем аплодисментов.

Юморист Дарий кланяется.

Это

Артист приподнимает черную повязку и показывает спрятанное в пустой глазнице маленькое, светящееся пластиковое сердечко. Зрители в ответ закрывают правой ладонью правый глаз: это фирменный жест поклонников комика. Дарий возвращает повязку на место и медленно отходит в глубь сцены.

Публика скандирует:

– Да-рий! Да-рий!

Но пурпурный тяжелый бархатный занавес уже начинает медленно опускаться. Гаснут прожектора над сценой, в зале постепенно загораются люстры.

Крики не стихают:

– Еще! Еще! Еще!

А комик, весь в поту, уже бежит по коридору за кулисами. Зал не успокаивается и ревет:

– Циклоп! Циклоп! Еще! Еще!

Коридор у гримерки Дария забит поклонниками. Комик пожимает руки. Произносит какие-то слова. Берет подарки. Благодарит. Его бьет нервная дрожь. Он вытирает лоб, снова и снова приветствуя почитателей своего таланта. С трудом протискивается сквозь толпу. Добравшись наконец до гримерки, он просит телохранителя проследить, чтобы его больше не беспокоили. Закрывает дверь, украшенную его портретом и именем. Запирается на два оборота ключа.

Проходит несколько минут.

Телохранителю удается оттеснить толпу. Он разговаривает с дежурным пожарным, когда из гримерки доносится взрыв хохота, а затем грохот, как будто кто-то упал. И наступает долгая тишина.

«Конец легенды».

«Розовый клоун откланялся».

«Самый популярный француз умер в „Олимпии“ от сердечного приступа».

«Прощай, Дарий, ты был лучшим».

С такими заголовками выходят газеты на следующий день. С этой темы начинается выпуск дневных новостей.

– Мы узнали об этом вчера вечером, в половине двенадцатого. Знаменитый юморист Дарий, известный также как Великий Дарий или Циклоп (настоящее имя – Дарий Мирослав Возняк), умер от сердечного приступа после выступления в «Олимпии». Страшное известие потрясло всю Францию. Блестящая карьера прервалась на самом пике. Слово нашему специальному корреспонденту, который находится на месте событий.

На экране появляется длинная очередь. Люди в дождевиках, под зонтами стоят перед входом в кассы знаменитого мюзик-холла. В кадре маячит размахивающий микрофоном журналист.

– Да, Жером! Именно здесь умер накануне вечером Великий Дарий. Это событие поразило всех, словно громом. Здесь же состоится и грандиозное представление, посвященное памяти Циклопа – об этом нам сообщили сегодня утром. Потрясающее шоу соберет всех юмористов – друзей Дария. Они оденутся в костюмы розового клоуна и будут читать его миниатюры. Как вы сами видите, новость распространилась со скоростью света – толпы поклонников кинулись покупать билеты.

Ведущий благодарит корреспондента и продолжает выпуск.

– Президент Республики направил семье Дария письмо, в котором говорится: «Кончина Циклопа – это огромная потеря, как для мира эстрады, так и для всего нашего народа. От меня ушел не только один из самых остроумных моих сограждан, от меня ушел друг, который дарил мне, как и многим французам, минуты радости в самых непростых ситуациях».

Ведущий опускает листок на стол, складывает на нем руки.

– Похороны Дария Возняка состоятся в узком кругу в среду в одиннадцать часов утра на кладбище Монмартра.

Если бы я мог выбирать, то хотел бы умереть спокойно, во сне, как мой дедушка.

И конечно, не вопить от ужаса и не биться в истерике, как это делали триста шестьдесят девять пассажиров «Боинга», который дедушка пилотировал за несколько секунд до смерти.

Отрывок из скетча Дария Возняка «После меня хоть потоп»

Вторник, одиннадцать часов утра. Общее собрание сотрудников журнала «Современный обозреватель», работающих в разделе «Общество». Кабинет руководителя раздела Кристианы Тенардье напоминает гигантский аквариум.

Она кладет ноги в сапогах на мраморный стол.

Человек пятнадцать журналистов сидят, утонув в больших кожаных диванах. Они чувствуют себя несколько неуютно и, чтобы придать себе уверенности, вертят в руках журналы, блокноты, ручки, что-то сосредоточенно ищут в своих ноутбуках.

– Вот чего ждет от нас читатель! Вот что должно быть в следующем номере, и для этого надо работать, работать и работать. Не отвлекаться на мелочи! Докопаться до самого дня бездны. Весь выпуск будет посвящен теме «Смерть Циклопа».

Журналисты одобрительно мычат.

– Газеты уже расхватали все, что можно, и нужно найти что-то новое. Неожиданное! Необычное! Исключительное! Я хочу услышать ваши потрясающие предложения.

Тенардье кивает журналисту, сидящему справа, у самой батареи:

– Максим, какие идеи?

– Дарий и политика, – говорит он.

– Слишком избито. Общеизвестно, что он был обласкан всеми существующими партиями. И делал вид, что поддерживает их все, не поддерживая ни одну.

– Можно развить тему. Он представлял среднего француза, Францию низов. Малоимущие признали его официальным выразителем своих идей. Он был избран «Самым популярным французом». Можно осветить это и с другой точки зрения, ответив на вопрос: «Почему народ так любил его?»