Смех
Шрифт:
И вдруг, пока Щенок еще вблизи стоял,
Свернулась вся в клубок и в ход пустила жало.
Так глупенький малыш бесславной смертью пал…
Приходят с возрастом и опыт, и наука —
Уменье различать, где Уж, а где Гадюка.
ОПАСНАЯ ДОБРОТА
Известно, что людская доброта —
Однако есть и доброта такая,
Что наглецов плодит, их просьбам потакая…
Так вот, без уточненья. Имярек,
Жил-был один добрейший человек.
О чем бы кто его ни попросил,
Он не жалел ни времени, ни сил,
Чтоб каждому просителю помочь.
Допустим, где-нибудь пристроить чью-то дочь.
Которая себя ничем не проявила.
Ну, разве что экзамен провалила.
Кому-то, где-то, что-то протолкнуть.
Того отправить, этого вернуть…
Подобных просьб к нему премного было,
И шли они потоком, как река,
Что начала свой путь от ручейка.
Одна влекла другую за собой,
И это был уже почти разбой!
Был осажден добряк со всех сторон,
Но как-то раз собрался с духом он
И отрубил просителю в ответ:
«Я на хоккей вам не достал билет!
Прошу простить, но не смогу помочь!»
И так ответил, сам не спал всю ночь,
А тот нахал, что получил отказ,
На всех углах костит его сейчас…
ТРЕЗВЫЙ ПОДХОД
Прозаик А. поэта Б. увидел,
Тот грустный шел откуда-то домой.
«Чем вы огорчены? Вас кто-нибудь обидел?» —
Решил прозаик А. задать вопрос прямой.
«Я был в гостях у старого поэта,
Чье мнение я высоко ценю…
Читал ему стихи… Ждал доброго совета…»
«Каков же был совет?»
«Предать стихи огню!»
«Я догадался, у кого вы были! —
Сказал прозаик А. — Ответ в знакомом стиле!
Так вы огорчены?»
«Но он большой поэт!
Как не считаться с ним?»
Будь он хоть классиком, но он поэт без власти,
И беспокоиться вам просто смысла нет!»
Прозаик А. считался только с теми,
Кто был у руководства в это время,
И сам в отличие от старого поэта
В одном издательстве был членом редсовета.
ПЛЮЩ «НА ВЫСОТЕ»
Плющ, что вкруг дерева в саду у дома вился,
С каких-то пор вдруг взял и возгордился,
На всех, кто ниже рос, взирая свысока:
«Ну, до чего ж у нас растительность мелка!
Черемуха, и та, на удивленье просто,
Чуть выше человеческого роста,
А если взять цветы, то мне за них обидно
За то, что с высоты мне их почти не видно!»
«Послушай, Плющ! — от возмущенья зол.
Поежившись, сказал сосновый ствол. —
Когда бы за меня всю жизнь ты не цеплялся,
Ты так бы высоко сегодня не забрался!»
РОМАШКА И РОЗА
«Прошу меня простить за обращенье в прозе! —
Ромашка скромная сказала пышной Розе.—
Но вижу я: вкруг вашего стебля
Живет и множится растительная тля.
Мне кажется, что в ней для вас угроза!»
«Где вам судить о нас! — вспылила Роза. —
Ромашкам полевым в дела садовых роз
Не следует совать свой нос!»
Довольная собой и всех презрев при этом,
Красавица погибла тем же летом, —
Не потому, что рано отцвела,
А потому, что дружеским советом
Цветка незнатного она пренебрегла…
Кто на других глядит высокомерно,
Тот этой басни не поймет, наверно…
ГУСЕНИЦА И БАБОЧКА
Навстречу Бабочке, присевшей на цветок,
Червяк мохнатый полз, он Гусеницей звался
И, несмотря на шесть проворных ног,
Довольно медленно по стеблю продвигался.