Смена Особого Назначения
Шрифт:
– Сталь, - бросил Шкип голосом Наполеона, которым тот отдавал свой знаменитый приказ – «Гвардию в огонь!»
Та, молча и незаметно, как призрак, поднялась с кресла и исчезла в темноте зала, чтобы спустя несколько минут появиться на сцене. Из-за занавеса Сталь вышла мягким скользящим шагом, на ходу доставая боккэн.
– А это еще кто? –раздался тот же голос в зале.
– Карающая Длань в действии, – хихикнула Оксане Сергеевне на ушко Лапа.
Фьить, шлеп- и вот уже первый «Заяц», хватаясь за отбитую задницу,
Фьить, фьить, шлеп, шлеп. Минус один из «охотников» и еще один «заяц». Вот кинутая кем-то корзинка была аккуратно подхвачена кончиком боккэна и поставлена в сторону, а отвлекающий с ее помощью внимание «заяц», получает тычок в живот и падает. Минус четыре. Фьить, и пытающийся обмануть Сталь хитрым финтом, «заяц», получает четко в лоб и опадает как озимые. Минус пять. Фьить, фьить, и попытавшиеся атаковать вдвоем еще один «заяц» и второй «охотник», так же получают свое. Минус семь.
– Вот собственно и все. – тихо шепнула Лапа, -бунт подавлен.
Действительно, оставшиеся четверо: последний «Заяц», «Бабушка», «Волк» и сама «Краповая Беретка» прекратили противостояние и всячески демонстрировали покорность. Сталь, всем своим видом выражая холодное презрение, плавным движением убрала за пояс боккэн, чуть поклонилась и покинула сцену. Сцена напоминала утро Куликовской битвы, заполненная ползающими и стонавшими «Зайцами» и «Охотниками».
Они было потянулись за сцену, но растерянная фраза Мышки:
– А как же песня? – заставила их сначала остановиться, а затем вернуться.
Заиграла музыка. Ребята запели, пели они с таким видом, что если бы не бодрая музыка и веселые слова, то можно было решить, что это последняя песня приговоренных к мучительной казни. Медленно опускался занавес. Зал взорвался такими такими бурными аплодисментами, каких эти стены еще не знали.
– Браво! Бис! –неслось со всех сторон…
Ушки Оксаны Сергеевны были начеку, обстановка на планёрке не менялась, а значит смысла возвращаться из воспоминаний не было. Мысли девушки плавно перенеслись на сегодняшнее утро, заставив ту по-новому вздрогнуть…
Сегодняшнее утро.
Входная дверь с грохотом влетала в глубь ее маленькой комнаты и рухнув на пол, раскололась. Оксана. недоуменно оторвав от подушки голову, с испуганным криком прижалась к стенке, закутавшись в одеяло: в дверном проеме стоял огромный, бритый на лысо, мужик, в легком скафандре, с внушительным ружьем в руке, весь обвешанный гранатами и запасными магазинами.
– Ого, вот это я удачно зашел! –довольно заявил он.
– Что там, Кабан?
– раздалось с улицы.
– Да вы не представляете, какая тут киса. – ответил мужик, поставив в сторону ружье, - в общем, я тут немного задержусь…
– Везет Кабанятине.
– воскликнул тот же голос
– Друзьям не забудь оставить! –добавил другой.
– Перетопчитесь. – буркнул лысый
– Ладно, пойдем, будет и на нашел улице праздник.
– А ты не задерживайся сильно, Кабан.
– Это уж как получиться, - ответил здоровяк, снимая разгрузку и направляясь к Оксане.
– Вы кто? –пролепетала девушка.
– Мечта твоя, гарантирую, такого мужика, как я, у тебя еще не было.
– Не подходите, я закричу.
– Кричи,- ответил тот равнодушно,- мне так даже больше нравиться.
– Не надо, пожалуйста,- прошептала Оксана.
– Да брось, тебе понравиться, может даже выживешь.
На пол упал тактический пояс, с кобурой и прочем снаряжением. Оксана от страха онемела.
Внезапно здоровяк вздрогнул всем телом, из его рта высунулось окровавленное лезвие ножа, а затем полилась кровь. Он попытался что-то сказать, но глаза его закатились, и здоровяк сначала рухнул на колени, а затем упал на пол лицом вниз. Из-под него стала растекаться лужа крови. Оксана неверяще подняла глаза, там стоял Шкип, в каком-то совсем нелепом прикиде- цветастые шорты и такая же цветастая футболка.
Их глаза встретились.
– Собирайся, живо! – бросил он.
– Шкип, что происходит?
– Позже! Времени очень мало, торопись! Одевайся по-спортивному. Я отвернусь.
Шкип опустился на колено, с хрустом вытащил из головы здоровяка свой нож, Оксана при этом аж вздрогнула, и деловито вытер его об одежду убитого, сунул обратно в ножны на бедре.
– Лом! – бросил Шкип в смарт
– На связи!
– Что на улице?
– Те трое отошли на семьдесят метров и остановились, о чем-то спорят. Я бы сказал. что у тебя совсем мало времени.
– Принял.
– ответил Шкип и обращаясь к Оксане Сергеевне, повторил, –поторопись!
Вскочив девушка стала судорожно собираться, в то время как Шкип, отвернувшись, принялся обыскивать покойного здоровяка.
– И все же, что происходит? Ответь!
– Пираты, они же работорговцы. Высадились в лагере, хватают людей, грабят.
– Но как такое возможно?
– Видимо что-то произошло на «Бородино», может диверсия. Вот они и проскочили.
– А остальные наши? Что с ними?
– С ними все норм! Мы как раз на полевой тренировке были, за территорией. Вот за тобой вернулись.
– Но вы же поможете остальным в лагере? –уточнила девушка
– Поможем, сейчас тебя вытащим и займемся остальными.
– кивнул Шкип
Шкип отвечал на вопросы, не забывая обшаривать мертвого пирата. Прихватив рюкзачок Оксаны Сергеевны, набил его гранатами и магазинами с патронами. Повесил на себе на шею тактический пояс пирата.
– Шкип, - раздался голос Лома, - они возвращаются, я б сказал, что у тебя совсем нет времени.
– Черт! Оксан, ты готова?
– Почти, осталось только…