Смена Особого Назначения
Шрифт:
Интерлюдия.
– Давайте откровенно-мне эта идея абсолютно не нравиться!
– Да почему, Шкип? Ты же не думаешь, что Ласточка этого не достойна?
– Это даже не обсуждается. То, как она вела себя на задании, выше всяких похвал. Ноль нытья, умение контролировать свой страх, преодолевать боль, идти вперед, несмотря не на что. На это немногие способны.
– Тогда в чем-проблема-то?
– Как она к этому отнесется? Поймет ли? Не предстанем ли мы в ее глазах отмороженными сектантами? Если ее это напугает? Если она не поймет?
– Шкип, скажи, я когда-то ошибался? В людях? В событиях? По-крупному?
– Грэй, ты же знаешь, что тебе и Лапе доверяю абсолютно, а точнее твоей аналитике и ее интуиции. Но…
– Но все же сомневаешься?
– Да.
– А я уверен, что все будет хорошо!
– Лапа, что ты скажешь?
– Шкип,
– Ладно черти, уговорили, тогда сегодня вечером, после отбоя все и провернем. После ужина пойдем, все приготовим. А ты, Лапа, займешь Ласточку, а потом приведешь ее.
– Принято!
Ужин Оксана Сергеевна благополучно проспала. Но когда она открыла глаза, то увидела стоящий на тумбочке поднос с едой. Коротко усмехнувшись, привстала и подхватив поднос, осторожно опустилась на кровать. Неспешно перекусила. На смарте мигал значок входящего сообщения. От Шкипа. «Приятного аппетита, как проснешься- подходи в отряд» Выбросив поднос в утилизатор и приведя себя в порядок, Оксана Сергеевна направилась в отряд. В корпусе было пусто, что немного удивило девушку, которая знала, если что-Шкип или кто-то из ребят предупредили бы. А нет, все нормально, в вожатской сидела Лапа, перелистывая что-то на планшете.
– А где остальные? – полюбопытствовала Оксана Сергеевна.
– Остальные немного заняты, мы как раз сейчас пойдем к ним. Ты не против?
– Конечно же нет. А они где? –спросила Оксана.
– За территорией, километра полтора отсюда. Пойдем?
– Пойдем.
Двинувшаяся Лапа внезапно остановилась.
– Еще момент, что бы не происходило, не пугайся и удивляйся, хорошо? Я, как всегда, буду рядом.
– Хорошо. Но как же меня напрягают эти слова, ты бы знала.
– Все будет хорошо.
Выйдя из корпуса, Лапа миновала ворота из лагеря и уверенно последовала по лесной тропинке. Раньше Оксана Сергеевна удивлялась, как ребята ориентировались в полной темноте, но узнав о модернизациях- поняла. Как объяснила Сталь – при небольшом освещении, как например при свете звезд, они вполне видели. Как кошки. Дорога петляя шла через лес. В лесу было очень хорошо, легкий ветерок, звезды. Между деревьями мигнул огонек костра, Лапа уверенно направилась нему.
(СЛЕДУЮЩИЙ ОТРЫВОК РЕКОМЕНДУЕТСЯ ЧИТАТЬ ПОД ЗВУКИ ШАМАНСКОГО БУБНА И ВАРГАНА )
Спустя несколько минут Оксана Сергеевна и Лапа вышли на большую поляну, посередине которой горел костер. Рядом с костром стояла тренога с небольшой, где-то литра на два, чашей. Ребят у костра не было. Внезапно, как по команде, из темноты леса выдвинулись тени, беря поляну в кольцо. Практически беззвучно они подходили все ближе и ближе. Когда на них стали падать отблески костра, Оксана Сергеевна поняла, что это ее отряд. Выйдя на границу света, образовав круг, ребята остановилась. Вид их был необычен. Парни были обнажены по пояс, девушки в узких топиках. Некоторые были в беретах, некоторые нет. Серьезные лица, которые, девушка даже сначала не поняла, что с ними, и лишь присмотревшись, догадалась. Лица ребят разрисованы ломанными линиями красной краской. Внезапно раздались удары в… барабан? Или бубен? Оксана Сергеевна не смогла определить. В круг вышла Шкода, ритмично стучащая в достаточно большой бубен. Странной, ломающей походкой, постоянно притопывая и чуть дергаясь она пошла по кругу. Когда Шкода описала полный круг вокруг костра, к звукам бубна, гармонично вплетаясь, присоединился еще один музыкальный инструмент. Он был абсолютно незнаком Оксане Сергеевне, да и откуда она могла знать про варган? В круг вышел Крош и продолжая наигрывать на варгане, такими же ломанными и дерганными движениями, двинулся следом за Шкодой. Вот они описывают еще один круг. Теперь в круг вышел Шкип, держа в одной руке обнаженный нож, притопывая и ломаясь двинулся за ними. С каждым кругом количество ребят на поляне увеличивалось. Кто-то был с ножом, кто-то с тактическим топориком. К танцующим присоединился Грэй, Сталь, Листик, Кацман. Все больше и больше ребята присоединялось к танцующим. Только Лапа осталась стоять рядом с Оксаной Сергеевной, но было заметно, что сдерживается она с трудом, её тело так и дергалось в такт этой странной музыке. Да что там Лапа, Оксана неожиданно себя поймала на мысли, что еще немного и она сама ломанётся в круг. Наверно, что-то такое почувствовала и Лапа, она взяла Оксану Сергеевну за руку и тихо прошептала ей на ухо:
– Пока нельзя.
Внезапно, проходя очередной круг, Шкип остановился у треноги и не переставая подергиваться и ломаться резанул ножом ладонь! Немного подождав, пока в чашу, стоящую на треноге, накапает немного крови, он двинулся дальше. После это, каждый проходивший резал себе ладонь и капал в чашу кровью, после чего двигался дальше. Буквально на пару секунда замолчал бубен, пока ладонь резала Шкода, но это не остановило странного танца. Так, постепенно, через это прошли все, вернее, почти все. После того, как последний, из танцевавших в кругу, разрезал себе ладонь и накапал в чашу крови, около нее остановился Шкип, и взяв чашу в руки, направился к Оксане Сергеевне и Лапе. Теперь, когда чаша оказалась рядом. Оксана Сергеевна смогла хорошо ее рассмотреть. Это была достаточно старая чаша, явно деревянная, вся украшенная резьбой и орнаментом. Не дойдя пары шагов Шкип остановился. Вперед вышла Лапа, достав с пояса нож, она полоснула себя по ладони и протянула руку над чашей. Затем развернулась к Оксане Сергеевне. Так сразу поняла-ЧТО нужно сделать. Взяв у стоящей рядом Лапы нож, глядя Шкипу в глаза, она полоснула себя по ладони. Остро стегануло болью, но девушка даже не вздрогнула. Протянув руку над чашей, Оксана Сергеевна дождалась пока туда скатятся несколько капель крови. Во взгляде Шкипа мелькнуло одобрение. Оксана отдала нож Лапе. Глядя в глаза Оксане Сергеевне, Шкип поднес чашу ко рту и сделал ряд глотков. Чуть развернувшись, отдал чашу стоящему тут же Грэю. Так дальше и пошло, каждый из ребят, сделав несколько глотков передавал чашу дальше. Вот чаша дошла до Лапы. Кто-то осторожно взял Оксану Сергеевну за порезанную руку. Обернувшись, она заметила Листика. Тот, молча, развернул ее ладонь, пшикнул сначала из одного баллончика, затем из второго. Ушла боль, перестала капать кровь. Так же молча Листик исчез.
Вот очередь дошла и до нее. Взяв в руки чашу. Оксана Сергеевна заглянула во внутрь, там плескалось еще где-то около литра жидкости. Глянула в глаза Шкипу, тот слегка кивнул. Не спеша девушка приподняла чашу и сделала глоток. В чаше было, судя по всему, вино. Густое, терпкое, с легким ароматом меда и каких-то трав.
– До дна,-услышала она тихий голос Лапы. Сделав над собой легкое усилие, Оксана Сергеевна допила и взглянув на Шкипа с вызовом, протянула ему пустую чашу. С непривычки её ощутимо повело. Приняв чашу, Шкип поднял ее вверх и перевернул. Остальные восторженно взвыли. Отдав чашу кому-то в руки, он, сделав шаг, внезапно обнял Оксану Сергеевну и, поцеловал в щеку. От неожиданности та замерла. Задержавшись меньше чем на секунду, Шкип отпустил девушку и отошел в сторону. Перед Оксаной Сергеевной замерла Сталь. Короткий традиционный поклон, затем Сталь также обнимает ее и целует, в этот раз девушка не растерялась и ответила на объятия. Ребята так и подходили. сменяя друг друга. Наконец, в «обнимашках» поучаствовали все. Снова заиграл варган, застучал бубен. Странный танец пошел на второй круг. Происходящие дальше осталось в памяти у Оксаны Сергеевны в виде каких-то фрагментов. Вот Лапа наносит ей на лицо краской узор. Вот она отплясывает в кругу с остальными в отблесках костра. Вот, чьи-то руки лежат на ее плече и талии, а ее руки также держат кого-то, и все вместе, сцепившись, они движутся по кругу и поют:
Сдвинем кубки, братья, дружно
Как мы смыкаем строй!
Пусть во славу конунга вино течет рекой!
Сотен глоток рев сотрясает дома дружинного свод!
Завтра конунг Миклагарда уводит нас в поход!
(Варяжская. Lupus Domini )
Вот, вскинув голову, Шкип издает протяжный «волчий» вой, а ему вторят остальные и что удивительней всего-она. Темнота.
– Листик, что с ней? –спросил, присевший на корточки рядом с девушкой Шкип.
– Вырубилась! Не переживай, спит. Почти литр вина в одну калитку. Как она четыре часа танцев вообще продержалась-удивительно. Носилки сюда.
– Как обычно тебе в кровать? Чтоб не скучно было?
– бросила стоящая рядом Гера.
Коротким молниеносным движением Шкип внезапно выбросил в ее сторону руку и схватив за горло, сжал, притянул к себе.
Гера судорожно попыталась было высвободиться, но рука Шкипа просто сжалась сильнее.
– Еще раз дернешься-сверну шею.
– предупредил он.
Девушка замерла.
– Я уже говорил, что твоя проблема не в том, что ты не понимаешь, что и кому говоришь. Твоя проблема в том, что до тебя редко доходит, когда можно говорить, а когда стоит помолчать. Но я помогу тебя. Я запрещаю тебе разговаривать в течении трех дней или до моего отдельного распоряжения. Если я, или кто-то в отряде услышим хоть слово от тебя, я сделаю так, что ты не сможешь разговаривать месяц. Кивни, если поняла.