Сменный Кен для Барби
Шрифт:
– Где? – оторопел Мирон.
– Везде! Но, в основном, в туалете… А когда Джульетта…
– Кто?! – прервал Мирослав.
– Что – кто?
– Джульетта кто?
– Ее так зовут.
– Я не могу! А Ромео здесь нет?
– Здесь больше никого нет! И так хватает…
– Это точно, – потрогал он свой лоб.
– Так вот, когда Джульетта пришла в себя, я попыталась выставить ее, но она четко произнесла, что ей нужен именно ты.
– Ты ничего не путаешь? – всмотрелся он в лицо незнакомки.
– Она назвала имя, отчество и фамилию. Я сразу поняла, что она пьяна, и помню твою инструкцию, что ты не имеешь дела с выпившими клиентами. Но Джульетта стала плакать и рассказала мне свою историю.
– Что?
– Да козлы вы все! Как ты соблазнил ее, обрюхатил и забыл на второй день. Я не удивилась, при твоем-то образе жизни… Я так и знала, что когда-нибудь этим закончится! Вот и получи! Я не смогла ее выставить! Джульетта сообщила, что, пока тебя не увидит, никуда не уйдет, а генетическая экспертиза все докажет. Она еще и в суд на тебя подаст! Доигрался!
Мирослав ошарашенно посмотрел на плоский идеальный живот храпящей посетительницы и задумался. Если она и беременна, то пока это незаметно, следовательно, их связь была не так давно. Он должен ее еще помнить. Мирон снова всмотрелся в ее лицо.
– Самое страшное, Аня, у меня ощущение, что я ее где-то видел. Она мне действительно знакома…
– Ужас! Так и есть!
– Но если она беременная, почему пьяная?!
– Мало того, она еще выпила остатки твоего виски, пробравшись к тебе в кабинет. После этого и отрубилась. Я сама в шоке! Это если она с утра так надирается, что же происходит к вечеру? Она хоть жива?
– Не слышишь, храпит, как паровоз? Жива… – Мирон прошел вглубь кабинета. – Что теперь делать?
– Я не знаю, впервые такое, – пожала плечами Аня. – Ну, не выкинем же мы ее на улицу?
– На улицу не выкинем… Может, погрузить в такси и отправить домой? Дай мне ее сумку! Найдем паспорт и адрес прописки.
– Я сама, ты в женской сумке ничего не поймешь…
– Да что там у вас понимать? Помада, пудра… – хихикнул Мирон, снимая рубашку и накрывая ею Джулию.
– Пошел вон! – сказала она, не открывая глаз, удобнее устроилась на диване и снова заснула.
Аня скользнула взглядом по накаченному торсу начальника и вновь деловито уткнулась в сумку Джулии.
– Зонтик, косметичка, шоколадный батончик, которым уже можно забивать гвозди, носки, что характерно, белые, духи, веер. Господи, зачем? Пачка таблеток…
– Каких? – спросил Мирон. – Небось «Алкозельцер»? При таких-то талантах пития?
– Нет, это «Фе-но-зе-пам»… По-моему, снотворное… Так, дальше… Кошелек… какие-то бумаги…
– Что за бумаги? – правильно вычленял нужную информацию Мирослав.
– Зачесть?
– Зачитывай! – слегка улыбнулся он.
– «Ах ты, гадина! Такая твоя натура, Верка Заточкина! – сказал Василий. – Какой ты была подлюкой, такой и осталась, – начала читать Анна. – Верка в ответ слегка обнажила грудь и, нагло глядя в глаза следователю, проговорила: – Ну что, ментяра? Не взял Горыныча? Тварь!» Тьфу ты, Мирон! Что это за бред? Она – мошенница или осужденная!
– Мошенница обчистила бы офис, а не валялась бы здесь в дупель пьяная… – задумчиво произнес Мирослав.
– Просто зашла в туалет и завалилась поспать? – терялась в догадках Анна.
– Ну, на бомжа она не похожа, – возразил Мирослав. – Дорогие джинсы, французское белье…
– Откуда ты знаешь? – вспыхнула Аня.
– Я в этом специалист! – подмигнул он. – Смотри, нежная, ухоженная кожа и безупречный маникюр… – Мирон наклонился и отвел от лица незнакомки волосы. – Лицо тоже красивое…
– Ой! – вдруг закричала Аня. – Я же ее знаю! Господи, я с утра была в таком нервном состоянии, я так ненавидела эту женщину за ее звонки, за ее развязное поведение… Мелькнула мысль, что я ее где-то видела, но решила, что это одна из твоих многочисленных подружек… А это же актриса – Джульетта Ахлопова!
– Актриса? – удивился Мирослав. – Постой-ка! Нам же Марина, твоя подруга, говорила о ней… Что она у нее работает. Точно! Так вот откуда я ее знаю! Да, конечно, это она! – обрадовался Мирослав.
– Какой же ты мерзавец! – задохнулась от возмущения Анюта. – Обрюхатил саму Ахлопову! Посмотри, в каком состоянии эта женщина! Она же должна блистать на сцене, а тут…
– О чем ты?! – перебил ее Мирон. – Я ее вижу первый раз! Я имею в виду живьем!
– Почему же она тогда беременна от тебя? – нахмурилась Анна.
– Да кому ты веришь?! Она же пьяная! Творческая натура – соврет, не поморщится.
Джульетта неожиданно прохрипела:
– Идите в… жо… – После этого мирно свернулась калачиком и сладко засопела.
– Давай выйдем отсюда, – понизил голос Мирон. – А то разбудим ее и не такое еще услышим. Актеры, они такие…
Они вышли из кабинета и закрыли дверь. Мирон расположился на стульчике для посетителей. Анна негодовала.
– И ты так это оставишь?! Она выжила тебя из кабинета, послала в жо… а мы будем сидеть в приемной? А как же работать?!
– А что ты предлагаешь? Вынести ее на улицу? Это же не по-человечески. Тем более она публичный человек. Еще узнает кто-нибудь… Да еще и не в себе, набегут журналисты, а она им ляпнет, что беременна от меня… В каком свете я предстану? И наши с тобой фото появятся в желтой прессе. Обрюхатил, как ты выражаешься, девушку, так еще и на порог не пускаю?! Совсем скотина, что ли? Нет уж! Пусть выспится и объяснится. У меня к этой звезде имеются несколько вопросов.
Анна не могла смотреть, как ее шеф ютится на стульчике, и пригласила его на свое секретарское место, а сама пристроилась рядом. Получилось два секретаря – девочка и мальчик. Мирослав не выдержал и засмеялся. – Мы словно из психологического теста. – В смысле?