Смерч
Шрифт:
– Прошу прощения за опоздание, – гулко возвестила птица, садясь на пол и складывая крылья. – Я был далеко.
– Мы сами готовы просить прощения, – расслабился Василий Никифорович, покосившись на захныкавшего малыша. – Всего две просьбы… или одна, если она выполнима.
– Слушаю.
– Сможешь отнести нас к инфарху или хотя бы указать координаты его резиденции?
Гигант-орёл склонил голову налево, посмотрел на людей одним янтарно-светящимся глазом, в котором на миг проявилось вполне человеческое чувство снисходительной иронии. Впрочем,
– К сожалению, друзья, адрес резиденции инфарха мне неизвестен. Я получаю от него распоряжения через ментал.
– Очень жаль. Передай ему при следующем контакте, что мы хотели бы с ним встретиться.
– Непременно передам.
– И ещё одна просьба, последняя: ты знаешь Юрьева, он наш… приятель… а координаты его схрона тебе известны?
– Он мне их не давал, я с ним лично не встречался, но координаты его стройки мне известны.
– Какой стройки?
– По моим данным, он строит объект наподобие «локона Ампары».
– Зачем?
– Для соединения «лепестков розы» с разными временами.
– Странное намерение…
– Юрий Венедиктович всегда отличался умом и сообразительностью, – усмехнулся Самандар. – Да и амбиции у него будь здоров!
– Отнесёшь нас на его стройку?
– Садитесь. – Орёл подставил крыло.
Земляне с некоторым трудом взобрались на встопорщившееся перьями крыло, потом на шею птице, устроились между перьями.
Асат подпрыгнул и всем телом ударился о ставшую водной гладью стену зала, заставив седоков невольно зажмуриться.
Долгое время – по их ощущениям – летели в синем сумраке сквозь желеобразную субстанцию Лагеря, поднялись над озером, в мерцающий, вспыхивающий, расслаивающийся и взрывающийся мир «локона Ампары», после чего Асат наконец смог включить свой межконтинуальный «двигатель», и люди временно ослепли. В «колодце» тхабс-режима человеческие органы чувств не работали.
Через несколько долгих минут – опять же по внутренним ощущениям пассажиров – в глаза брызнул бледный лунный свет, и птица с седоками зависла в воздухе над удивительным ландшафтом, состоящим, казалось, из одних толстых и высоких белых стен с плоскими поверхностями. Больше всего этот ландшафт напоминал фундамент грандиозной стройки, каковым, наверное, и являлся, если принять во внимание слова Асата о том, что Юрьев затеял сотворить второй «локон Ампары».
Вдали, у самого горизонта, просияла золотом тонкая тростинка, не то антенна связи, не то шпиль башни.
Асат высадил пассажиров на одну из стен, взмыл в воздух.
– Мне пора возвращаться, дальше вы сами.
– Что это за антенна? – показал Самандар на золотистую тростинку.
– Я здесь никогда не был, – признался орёл, – но по моим ощущениям, это скорее всего замок господина Юрьева. Если он дома, он вас услышит. Прощайте, земляне, удачи вам на вашем пути.
Орёл замахал гигантскими крыльями, кругами пошёл в бледно-жёлтое, с перламутровым отливом небо планеты с двумя бледными планетными дисками (хотя, возможно, мир Юрьева планетой и
– Кого-то он мне напоминает, – пробормотал Парамонов, глядя вслед птице.
– Орла, – пожал плечами Юрьев, – разве нет?
– Нет, конкретного человека. Его речь…
– Это же мысленная речь.
– Всё равно его речь поразительно человечна. Такое впечатление, что он знает каждого из нас лично. А ведь Асат – всего лишь программа защиты границ «розы».
Василий Никифорович промолчал. Ему тоже изредка казалось, что речь Асата действительно напоминает речь знакомого всем Тараса Горшина, Графа, спутника Матвея Соболева, но, с другой стороны, Горшин, если бы захотел, мог бы встретиться с ними и в своём естественном облике, а не в образе гигантских существ.
– Потопаем пешком? – кивнул на далёкую башню Самандар. – Или позовём хозяина?
– Он должен был сам почувствовать, что у него гости.
– Молчит же.
– Придётся звать.
Однако Посвящённые не успели собраться с силами и вызвать Юрьева в мысленном диапазоне.
Совсем недалеко из воздуха проявилась ещё одна громадная птица, точнее, дракон с огнедышащей пастью и четырьмя длинными, суставчатыми, когтистыми лапами. Лишь на мгновение люди приняли эту тварь за вернувшегося Асата. Потом пришло понимание ситуации.
– Зверь Закона! – сдавленным голосом произнёс Парамонов. – Переходим в силу Эл!
Произошла почти мгновенная перестройка коллективных энергетических сфер небольшого эгрегора землян. Все они были воинами по опыту и складу ума и знали цену промедлению. Именно поэтому первый ментальный удар, нанесённый охотником за иерархами, был отражён, а второй они нанести ему не дали, ответив контратакой на уровне силы «божественного возмущения». И дракон-Зверь отлетел назад, распадаясь на несколько зыбких силуэтов, не успев защититься.
– Он слаб! – быстро сказал Самандар. – Можем добить!
– Он не слаб, – возразил Иван Терентьевич, – перед нами просто проекция Зверя, ослабленная законами местной реальности. Если появится проявленный Охотник, нам несдобровать!
– Надо срочно звать Юрьева!
– Раз он до сих пор не отозвался, его здесь нет.
Дракон в это время «собрал» все свои призрачно-зыбкие тела в одно, поднялся повыше, метнулся к людям.
– Уходим! – скомандовал Василий Никифорович.
И очередной псиэнергетический выпад Зверя обрушился уже на пустую стену.
Люди исчезли.
Дракон сделал круг над местом короткого сражения, вглядываясь в провалы-ущелья между стенами, заработал крыльями, поднимаясь в небо, посмотрел на далёкую золотистую тростинку. Оттуда дул странный ветер, ток силы и угрозы, вызывающий ощущение колоссальной мощи, и дракон предпочёл не связываться с хозяином башни. Поворочал головой, как бы прислушиваясь к чему-то, и растаял в воздухе.