Смерш в бою
Шрифт:
В апреле — июне 1921 года Савинков заключил договоры помощи при вооруженном выступлении с ОУН, именовавшей себя «правительством Петлюры», с «Кубанской радой», «Донским казачьим кругом» и «Белорусским эмиграционным комитетом».
Но получился облом — никакой массовой поддержки организации «Союза» не получили, особенно от крестьянства. Повлияла принятая НЭП, заменившая продразверстку продналогом. Посылаемые из-за кордона на советскую территорию савинковские банды уничтожались подразделениями Красной Армии, органами и войсками госбезопасности.
В мае 1922 года коллегия ГПУ приняла решение о создании Контрразведывательного отдела (КРО) с задачей организации
Уже на четвертый день создания КРО, 12 мая, отдел издал свое первое циркулярное письмо «О савинковской организации». В этом документе был поставлен вопрос о новом методе работы — создании легендированных организаций в среде савинковцев для достижения главной цели — ликвидации всего савинковского движения. Артузов предупреждал чекистов на местах, что этот метод должен применяться с особой осторожностью «во избежание провокационных действий с нашей стороны».
К 1923 году органы ГПУ ликвидировали часть периферийных организаций «НСЗР и С» в Самаре, Харькове, Туле, Киеве и Одессе. Несмотря на эти провалы, «Союз» продолжал существовать, а авторитет самого Савинкова на Западе котировался довольно высоко. Поэтому органы госбезопасности во главе с Дзержинским пришли к выводу: с целью недопущения создания новых опорных пунктов для проведения враждебной деятельности против Советской России нанести окончательный удар по «НСЗР и С». Для этого чекистами был разработан план операции под кодовым названием «Синдикат». Активное участие в оперативных мероприятиях принимал и военный контрразведчик, начальник КРО ГПУ Артур Артузов.
События развивались так. Летом 1922 года при нелегальном переходе советско-польской границы был задержан один из видных деятелей савинковского «Союза» сотник Шешеня, направлявшийся для установления связи с ранее заброшенными в Москву и Смоленск агентами Зекуновым и Герасимовым. В результате показаний задержанного были опознаны и арестованы эти два информатора. Герасимов оказался несговорчивым — его осудили, а Зекунов заверил контрразведчиков, что готов искупить свою вину. Появилась интересная завязка — учитывая, что Шешеня является близким родственником видного деятеля «Союза» Фомичева, чекисты направили к нему в Вильно Зекунова с рекомендательным письмом Шешени. В письме давалась положительная оценка гостю, являвшемуся якобы членом одной боевой «эсеровской организации».
«Я думаю, — рассуждал Артузов, — узнав об этой организации, Фомичев сразу сообщит Савинкову».
Так и получилось. Фомичев с Зекуновым срочно отбыли в Варшаву для встречи с региональным руководителем комитета «НСЗР и С». Там «московскому эсеру» удалось установить фамилии нескольких савинковцев, заброшенных на советскую территорию, которые были установлены органами госбезопасности.
Во вторую поездку в Варшаву руководство ГПУ приняло решение вместе с Зекуновым направить чекиста А. П. Федорова под видом одного из крупных деятелей антисоветского подполья. В Варшаве контрразведчик передал представителю «Союза» подробный отчет Шешени «о проделанной работе». Варшавский центр решил вступить в контакт с «московской организацией», для чего направил в Москву вместе с Федоровым Фомичева. В российской столице последний встретился с «видными членами московской организации», в роли которых выступали контрразведчики. Разговаривали «оппозиционеры» осторожно, как бы полностью не доверяя
«Давайте встретимся с Борисом Викторовичем Савинковым, а там будет видно». Такой оборот дела ободрил чекистов. Уже в мае 1923 года Фомичев вместе с Зекуновым прибыли в Варшаву, где информировали члена ЦК «Союза» Философова о «планах московской организации»…
И вот, заручившись письмом Философова к Савинкову, 11 июля 1923 года Федоров в сопровождении Фомичева выехали в Париж. Первая встреча состоялась 14 июля в квартире террориста на улице Де Любек № 32. Савинков, хотя и любезно встретил Федорова, осторожничал. Чувствовалось — перепроверяет, используя перекрестный опрос. Вторая встреча с авантюристом произошла через два дня в одном из парижских ресторанов. На этот раз Федоров доложил Савинкову о «результатах деятельности московской организации».
— Что ж, хорошо, что вы так активно работаете, — ухмыльнулся «вождь террора». — Не так, как действуют нынешние монархисты. От их заигрывания с крестьянством пахнет авантюрой. Деньги же получают от американцев, а тратят не по назначению.
— Борис Викторович, дело бы пошло еще лучше, если бы у нас в руководстве была бы масштабная личность, — неожиданно высказался московский гость.
— А кого вы видите на этом месте?
— Вас!!! Дело большое и горячее и его надо делать быстрее.
— Подумаем…
Чекист почувствовал некоторое недоверие к нему, однако потом Савинков неожиданно рассказал об источниках его финансирования и назвал английскую, французскую и польскую разведки, карманы Форда, Муссолини и бельгийских капиталистов, желающих получить в будущем концессии в России.
На одной из последующих встреч Савинков познакомил Федорова со своими помощниками: полковником Павловским, супругами Деренталь и Сиднеем Рейли. Битый английский шпион во время «заговора послов» активно интересовался экономическим положением.
— Мы решили послать Павловского с отрядом — надо поживиться деньгами банков.
— Борис Викторович, посылая Павловского в Россию, есть необходимость связать его с нашей организацией. Вот вам московский адрес Шешени.
— Благодарю вас. Господин Федоров…
И больше ничего не сказал, но… сделал.
17 августа 1923 года Павловский вместе с подельниками, белыми офицерами Ивановым и Яковлевичем, нелегально перешел польско-советскую границу и установил связь с местной бандой в районе Орши. Совершив несколько нападений на партийных и советских работников, Павловский 16 сентября ночью явился на квартиру Шешени. Вел себя этот волкодав крайне осторожно…
О прибытии эмиссара Савинкова начальник КРО Артузов доложил Дзержинскому. На следующий день парижский гость был арестован и перевербован. Он под диктовку чекистов направляет в Париж и Варшаву несколько бодрых писем, в которых подтверждает, что «здесь столько работы и столько возможностей, что мне никак не выбраться сейчас». Он констатирует факт появления в организации двух диаметрально противоположных течений: так называемых «активистов» и «накопистов».
Расшифровать эти тенденции снова едет Федоров, — сначала к руководителям областного комитета в Варшаву — к Философову, Шевченко и Арцыбашеву, а затем в Париж для встречи с Савинковым. Но его во французской столице не оказалось. Он находился в Лондоне — выколачивал деньги для «Союза», ведя переговоры с представителями английской разведки. А тем временем Федоров встретился с Сиднеем Рейли, проявившим живой интерес к «московской организации».