Смерть близка

Ли Мелинда

Алисса замолчала, чтобы перевести дыхание. Бри не сказала ни слова – она не хотела прерывать ход ее мыслей.

– В лесу, среди деревьев, я кого-то заметила. Подумала, что это Харпер, и пошла за ней. Но это была не Харпер. Это был мужчина. Потом я заметила и Харпер тоже. Мужчина вытащил пистолет и выстрелил в нее.

Алисса тяжело сглотнула, лицо у нее посерело. Она продолжала расчесывать руку, и ее грязные ногти царапали кожу все сильнее и сильнее, оставляя вспухшие розовые следы. Еще чуть-чуть – и кровь выступит, но не похоже,

чтобы сейчас Алисса замечала боль.

Бри придвинула к ней поближе банку колы, надеясь, что это отвлечет ее от членовредительства.

– Ты хорошо разглядела этого мужчину?

Алисса сделала из банки глоток.

– До него было всего метров десять, но было еще темно, – она отвела взгляд. – Мы уже это обсуждали.

– Я надеялась – вдруг ты вспомнишь что-то еще, – объяснила Бри. – Сколько ему было лет?

– Я же сказала, было темно, – со смесью раздражения и обиды в голосе ответила Алисса. Она одним махом допила свою колу и вновь принялась расчесывать предплечье. Может, на всякий случай ее стоит показать психологу?

Взгляд Бри снова остановился на ровных линиях шрамов. В желудке поселилось нехорошее предчувствие. Что это – след от попытки суицида?

– Если ты увидишь этого человека снова, сможешь его опознать?

Алисса отбросила с лица волосы. Взгляд у нее был, как у загнанного зверя, и она отчаянно пыталась не смотреть в глаза Бри.

– Мне кажется, нет.

А вот это была ложь.

– Может, тебе все-таки удастся вспомнить что-то еще? Хромота? Как он двигался? Цвет кожи?

– Кожа у него была светлой, – Алисса поморщилась, пытаясь припомнить подробности. – Я видела его руку, в которой он держал пистолет. Он не носил перчаток. На ладони у него была какая-то метка. Довольно большая и странной формы.

– Странной формы?

– Не знаю я. Просто странной.

– Хорошо, – Бри записала и это. – Вроде родимого пятна или татуировки?

– Да, что-то вроде того, – кивнула Алисса.

– Правая рука или левая?

Она закрыла глаза.

– Правая.

– А что с вещами Харпер? Они были при ней, когда в нее выстрелили?

– Она все носила в рюкзаке, как и я, – Алисса склонила голову набок, обдумывая вопрос. – В хижине рюкзака не было, так что, наверное, она его забрала, – она нахмурила брови. – Но тогда я рюкзака при ней не видела, так что я не знаю, куда он мог деться.

Бри записала: «пропавший рюкзак».

– Можешь описать, как он выглядел?

– Серый.

– А фирму знаешь?

– Оспри, – ответила Алисса.

– Что произошло после того, как этот человек выстрелил в Харпер?

– Я не знаю. Я не видела, – дыхание Алиссы участилось, а на щеках появился яркий румянец. – Я запаниковала, побежала назад, в хижину, и позвонила 911. Затем я схватила топор и спряталась в гардеробе.

– Он тебя видел? – спросила Бри.

– Он смотрел прямо на меня, – девушку передернуло.

– Он тебя преследовал?

– Не знаю. Наверное,

да. Я не оглядывалась.

Почему он не убил ее? Зачем оставлять свидетеля? Хотя, может, он просто не заметил, в какую сторону она убежала.

Алисса продолжала остервенело царапать запястье. Пытаясь остановить ее, Бри наклонилась и накрыла ее ладонь своей.

– Ты и раньше себе вредила?

Алисса подняла на нее взгляд. На ее лице одна за другой сменялись эмоции – сначала унижение, затем ужас, затем осознание.

Бри указала на шрамы, виднеющиеся на запястье. Алисса тут же натянула рукав до самой ладони и отвернулась, уставившись в стол.

– Когда папа заболел, я начала резать себя.

– Я понимаю. Тебе было очень тяжело.

Алисса прерывисто вздохнула.

– Я не знала, что мне делать.

– Ты ничего и не могла сделать.

– Ага, – глаза Алиссы вновь влажно заблестели, но она быстро взяла себя в руки. – В том-то и проблема.

– Мои родители умерли, когда я была маленькой, – Бри легко могла себе представить, каково это – когда тебя одолевает беспомощность, когда ты чувствуешь, как ты уязвим. Когда у тебя еще нет ни опыта, ни эмоциональной зрелости, чтобы справиться с травмой.

Алисса взглянула в глаза Бри – но только на мгновение. Затем она снова отвела взгляд.

– Эта боль… – она коснулась груди. – Когда папа умер, я думала, что умру следом. Я чувствовала, что сердце вот-вот остановится. И мне до сих пор так больно.

Бри охватило сочувствие. Чувства накатили, словно волна, грудную клетку сдавило так сильно, что на секунду она забыла, как дышать.

– Я знаю.

На попечении Бри были двое маленьких племянников, которые сейчас проходили через то же самое. Но Алиссе приходилось справляться с этим самой.

– Сколько вам было лет? – спросила она.

– Восемь, – даже сейчас, когда Бри было уже тридцать пять, воспоминание о смерти родителей наполнили сердце тупой болью. Она коснулась ладонью груди, прямо напротив сердца. – И мне все еще тяжело.

На мгновение ей стало неловко – ведь их все еще записывает камера. Ее заместитель, следователи, прокурор и даже адвокаты защиты, если такие будут, могут рано или поздно просмотреть запись допроса. Впрочем, все, что сказала Бри, было и так всем известно. Казалось, целый мир был в курсе об убийстве ее матери и последующем суициде отца.

И что Бри видела все это, как и ее брат и сестра.

По ее телу пробежала дрожь – инстинктивная реакция на воспоминания.

Когда ты пытаешься установить со свидетелями или подозреваемыми связь, иногда приходится чем-то жертвовать. Бри легко выдумывала на ходу истории, которые позволяли войти в контакт, но сейчас в этом не было необходимости. В этот раз правда тоже годилась – хотя это и далось ей нелегко.

Алисса закатала рукав свитера, и Бри увидела на ее предплечье тоненькие розовые шрамы, легко различимые на фоне бледной кожи.