Смерть Британии! Царь нам дал приказ
Шрифт:
– Странно, – задумчиво произнес Гладстон. – Обычно так не происходит.
– Да. Специалисты Королевского флота тоже сказали, что обычно так не происходит. Но ситуацию прояснили портовые службы Кристиании [46] . Дело в том, что трюмы яхты ломились от крепкого алкоголя, в том числе и совершенно необъяснимого происхождения. По крайней мере, сто пятьдесят галлонов [47] медицинского спирта, шедшего по документам на нужды технического обслуживания паровых машин, было погружено на яхту за пару дней до отбытия. По всей видимости, взрывом разрушило бочки, вылив содержимое в трюм, а от раскаленного угля вспыхнули пары этой чрезвычайно огнеопасной жидкости.
46
Город
47
Галлон – британская мера объема жидкостей, равная 4,55 литра. 150 галлонов = 682,5 литра.
– И весь корабль вспыхнул, как фитиль… – продолжил за Арчибальда Гладстон.
– Именно так, – кивнул Примроуз.
– Попробуйте все-таки выяснить, чья это инициатива.
– Уже выяснили. Приказ о погрузке бочек с медицинским спиртом был подписан капитаном корабля. Правда, принимал груз его старший помощник. Тоже погибший во время пожара.
– Все это очень странно. Вам не кажется, что это похоже на умышленное уничтожение судна?
– Внешне подобное стечение обстоятельств выглядит обычной халатностью, сэр, – спокойно и уверенно произнес Примроуз. – Конечно, мы можем искать здесь «русский след», но какой в этом смысл? Ничего доказать мы не сможем. Вообще. Поэтому я заготовил официальную версию, которая полностью устроит Великобританию, сняв с нее всякую ответственность.
– Я весь внимание, – скривился Гладстон, в очередной раз демонстрируя свое презрение к Арчибальду. Их личные отношения не сложились, но по работе приходилось много взаимодействовать. Поэтому Уильям не отказывал себе в удовольствии лишний раз съязвить или иным способом показать свое неуважение к Примроузу.
– Королевская яхта затонула на песчаной косе на весьма незначительной глубине. Я уже распорядился ее поднять и отбуксировать в порт, где группа специалистов Королевского флота установит высокий износ паровых котлов. Это во-первых. Во-вторых, мы заявим, что капитан, в нарушение всех договоренностей, занимался контрабандой, прикрываясь особенным статусом яхты. В указанный рейс он вез полные трюмы крепкого алкоголя и медицинского спирта, который вырабатывался в Норвегии для перепродажи его в Великобритании. Благодаря чему обычный несчастный случай, вызванный чрезмерным износом котлов, привел к трагедии, поведшей за собой гибель всей королевской семьи. Главный виновник – капитан-контрабандист, заплативший за свои преступления жизнью.
– Норвежцы будут «счастливы».
– А что вы предлагаете? Взять всю вину на себя? Тем более что моя версия очень близка к тому, что произошло на самом деле.
– Хорошо… – Гладстон задумался. – Вы уже решили, как будете выкручиваться в шведском Риксдаге?
– Да. После того как в Греции произошло восстание и установилась диктатура генерала Попандопуло, Георг Глюксбург был вынужден бежать на родину – в Данию. Таким образом, у Кристиана IX кроме наследника – Фредерика [48] , сейчас в наличии два совершеннолетних, абсолютно лояльных нам и не пристроенных к делу сына: Георг [49] и Вальдемар [50] .
48
Фредерик – 1843–1912, наследник датского престола.
49
Георг – 1845–1913, с 1863 по 1873 год – король Греции.
50
Вальдемар – 1858–1939, младший брат Фредерика и Георга.
– То есть если я верно вас понял, то вы собираетесь разыграть карту Pan Scandinavica? – переспросил Гладстон.
– Совершенно верно. Я хочу предложить обоим парламентам – норвежскому сейму и шведскому
– Вы считаете, что это реально? – спросил, оценивающе смотря на Примроуза, Гладстон.
– А у них банально просто нет никаких вариантов…
– Мне кажется или я от вас совсем недавно слышал что-то аналогичное?
– Кто же знал, что Оскар окажется окружен настолько безалаберными людьми?
– Что мешает Георгу и Вальдемару окружить себя такими же?
– Мы, сэр. Я приложу все усилия к тому, чтобы их окружали наши люди.
– Будем надеяться, что у вас получится. – Гладстон отвернулся к окну и с минуту смотрел на восход солнца. – Что с русским Императором?
– Он, по всей видимости, паникует у себя в Москве. Нежелание терять контроль над Швецией привело к первым полетевшим головам. Сняли с должности и арестовали Якова Николаевича Троицкого, бывшего начальника Имперской контрразведки. Поговаривают, что воскрес Владимир Шухов, бывший первый заместитель наркома транспорта и путей сообщения и большой любимец покойного Путилова. Впрочем, мои люди считают, что это провокация, Шухов мертв, а вместо него публике показали его двойника.
– Не нравится мне все это… – задумчиво произнес Уильям. – Не вовремя Александр стал просыпаться… очень не вовремя. Как поживает наш общий друг?
– Вы имеете в виду Сидни Шоу?
– Да, сэр. Именно его.
– Он залег на дно.
– Хорошо. Арчибальд, – Гладстон говорил, продолжая смотреть в окно, – вы знаете, что я вас не люблю. Но если провернете эту операцию со Скандинавией, я начну уважать. Вас ждет первый серьезный бой с русской разведкой. Не уверен, что вы его переживете, но очень на это надеюсь. Несмотря на вашу самоуверенность и заносчивость мы делаем одно дело, и я не желаю вам зла. Будьте осторожны. Да, возможно, норвежцы сами оказались разгильдяями, но моя интуиция мне подсказывает иное.
– Вы думаете, что этот взрыв и пожар – хорошо проведенная диверсия русских? – Гладстон повернулся и прямо взглянул Арчибальду в глаза, после чего медленно произнес:
– Убежден.
Его Императорскому Величеству. Лично.
Операция «Айсберг» проведена успешно. Потерь в личном составе нет. Непредвиденных ситуаций не возникало.
Майор Имперской разведки Владимир Николаевич Ковалев
Глава 7
– Яков Николаевич, – следователь смотрел на своего бывшего начальника с плохо скрываемой жалостью. – Вы же не хуже меня знаете, что отпираться нет смысла.
– Отпираться от чего? Мне не в чем признаваться! Я честно трудился на благо Его Императорского Величества и России. За что меня арестовали? Император вообще в курсе того, что вы здесь творите?
– Мы же много раз вам говорили…
– Я вам не верю!
– Яков Николаевич, вы же знаете, что любое терпение имеет предел. Если вы не прекратите препираться, то будет дан приказ на… – следователь скривился, демонстрируя свою неприязнь к тому, чем ему придется заниматься. – Как думаете, долго вы продержитесь?
– Будете бить? – с плохо скрываемым отвращением спросил Яков Николаевич.
– Боюсь, что к вам применят особые методы. – Бывший начальник Имперской контрразведки побледнел и внутренне как-то поджался. Потому как отлично знал, что под этими методами подразумевалась интенсивная психологическая ломка человека. Самый гадкий момент заключался в том, что умереть было нереально. Тихо, не спеша, шаг за шагом, хорошо подготовленные специалисты, натасканные еще во времена польской кампании, сминали любые проявления воли у того бедолаги, что попал под пресс. Причем внешне это никак не проявлялось. Человек как человек, только уставший и очень испуганный.