Смерть Цезаря
Шрифт:
– Бронсона?
– Ага. Сидит в библиотеке и читает газеты, как у себя дома.
– Приведите его, – Вульф пошевелился и едва приоткрыл глаза.
Я пошел в библиотеку. Но по пути мне пришло в голову, что я могу сделать кое-какие приготовления на случай, если разговор затянется, поэтому сначала я зашел в кухню и похитил из холодильника кувшин гернсейского молока. С кувшином в руке я с важным видом направился в библиотеку и сообщил Бронсону, что мистер Вульф выразил желание встретиться с ним.
Бронсон отложил газету и сказал, что начал уже опасаться, не собираются
– Ни в коем случае, – ответил я. – Сейчас он развеет ваши опасения.
13
Бронсон сел в кресло, которое до него занимал Макмиллан. Выглядел он по-прежнему самодовольным. Вульф сидел неподвижно, закрыв глаза, и, казалось, скорее спал, чем бодрствовал. Это могло провести Бронсона, но не меня. Я зевнул. Свет падал на Бронсона так, что его нос выглядел еще более тупым, будто его когда-то навечно приплюснули к лицу, а умные серые глазки казались еще меньше. Наконец он вежливо произнес:
– Насколько я понимаю, вы желаете меня о чем-то спросить?
– Да, – кивнул Вульф. – Многое ли вы услышали из нашего разговора с мисс Осгуд сегодня днем?
– Не особенно. Вернее, даже мало. – Бронсон улыбнулся. – Вы задали этот вопрос, чтобы увидеть, оскорблюсь ли я? Разрешите мне сделать вам предложение. Нам не нужно хитрить друг перед другом. Я кое-что о вас слышал. Я знаю о ваших способностях, но и я их не лишен. Почему бы нам не прийти к согласию, что мы оба не дураки?
– И впрямь. – Вульф поднял веки. – У вас действительно здравая голова. Тогда, слава богу, мы можем спокойно и без лишнего шума обсудить некоторые факты, которые сообщила мне мисс Осгуд. Например, что вы, как сказали бы мистер Осгуд и многие другие, мошенник.
– Я не… – Бронсон махнул рукой. – Ладно. Обзывайте.
– Я называю вас мошенником, чтобы уточнить наши позиции. Я детектив, а вы мошенник, и я хочу посоветоваться с вами о своей и вашей работе. Я рассчитываю, что вы поможете мне в расследовании убийства, а взамен у меня есть предложение относительно одного из ваших дел – того, которое привело вас сюда. Что касается убийства…
– Может быть, сначала лучше поговорим о моем деле? Я всегда готов принять разумное предложение.
– Как вам будет угодно! – Вульф выпятил и поджал губы. – У вас есть бумага, подписанная Клайдом Осгудом. Вы показывали ее мисс Осгуд сегодня утром.
– Расписка за деньги, которые я дал ему.
– С указанием характера услуг, которые вы должны были получить в обмен.
– Да.
– Осуществление которых сделало бы мистера Осгуда-младшего подлецом в глазах его отца.
– Верно.
– Мне нужна эта расписка. – Вульф пошевелился. – Подождите. Я не оспариваю вашего права получить свои деньги. Но мне не нравятся ваши методы. Сегодня мисс Осгуд вызвала мое восхищение, и я хочу ей помочь. Я предлагаю вам передать расписку мистеру Гудвину; она будет у него в полной сохранности. Максимум через десять дней я либо сам заплачу вам десять тысяч долларов, либо устрою, чтобы вам их заплатили, либо верну эту расписку. Я обещаю это без всяких условий. Отдайте ему расписку, –
Бронсон медленно покачал головой.
– Я же говорил о разумном предложении.
– Не хотите отдавать?
– Нет.
– Я предлагаю вам полную гарантию. Я даю обещания редко, потому что готов выполнять их, говоря банально, ценою собственной жизни.
– На что мне эти обещания? Ваши гарантии, может быть, и хороши, но расписка, подписанная Осгудом, лучше, и она принадлежит мне. Чего ради я должен ее отдавать?
Я вопросительно взглянул на Вульфа.
– Не надо, Арчи. Забудем об этом, во всяком случае на время. Я надеюсь, мистер Бронсон, что ваша враждебность…
– Никакой враждебности нет, – прервал его Бронсон. – Не поймите меня превратно. Я же сказал, что я не дурак, а чтобы сделать вас своим врагом, надо быть круглым идиотом. Я прекрасно понимаю, насколько я уязвим, и знаю, что вы можете против меня предпринять. Если вы станете моим врагом, мне сразу же придется убираться из Нью– Йорка. Я приехал туда лишь два месяца назад, но если вам захочется выяснить мое прошлое, вам это будет нетрудно сделать. Тюрьма мне не грозит, однако вы можете сделать мое существование неприятным. Очень неприятным. Бог свидетель, я не хочу, чтобы вы меня преследовали. Поверьте, я вовсе не враждебно настроен. Вы не должны обижаться на меня за то, что я не хочу отдавать расписку, но, кроме этого, я во всем готов вам помочь.
– Без хитростей, мистер Бронсон?
– Без.
– Отлично. Где вы родились?
Бронсон покачал головой.
– Я сказал, что готов помогать вам, а не удовлетворять ваше любопытство.
– Вы же признали, что я могу проследить ваше прошлое, если постараюсь.
– Тогда постарайтесь.
– Ладно, задам еще более прямой вопрос. Вы когда-нибудь имели дело со скотом?
Бронсон пристально посмотрел на него, затем коротко рассмеялся и сказал:
– Бог мой, неужели мне придется взять назад свои слова о том, что вы не дурак? Вы хотите впутать меня в убийство?
– Вы когда-нибудь имели дело со скотом?
– Никогда не имел к скоту ни малейшего отношения. Откуда берутся мясо и молоко, знаю только из книг.
– Где дубинка, которая была у вас вчера вечером, когда вы шли с Клайдом Осгудом на ферму к Пратту?
– Дубинка?
– Да. Дубинка, обломок молодого деревца.
– Ну… я не помню… Ах, да. Вспомнил, конечно. Она была у сарая, мимо которого мы проходили, и я просто…
– Где она?
– Вы хотите сказать, где она сейчас? В конце концов…
– Где вы ее оставили?
– Ну… я не… Ах! Конечно. Когда мы дошли до ограды, Клайд пошел дальше, а я повернул назад. Он взял дубинку с собой.
– Зачем?
Бронсон пожал плечами. Он снова взял себя в руки.
– Просто так, наверное. Вот вы ходите с тяжелой тростью. Зачем?
– Не за тем, чтобы бить себя до потери сознания. Клайд сам попросил дубинку? Вы ему ее предложили?
– Не помню. Это произошло мимоходом. А что, разве его ударили этой дубинкой? Я думал, его убили киркой, согласно вашей…