Смерть экс-любовника
Шрифт:
– То, где есть временный работник или уборщик, желающий продать ее таблоидам, – ответила Фредрик. – Мне кажется, я догадываюсь о мотиве.
– Я тоже, – согласилась я, но тут проходившая мимо меня женщина сказала, что на съемочной площадке нельзя пользоваться мобильниками, и я выключила телефон.
Впереди горел яркий свет. Я пошла туда. Кругом сновали люди – одни спешили, другие слонялись без дела, на меня никто не обращал внимания. Я ненадолго остановилась перед складным столом, на котором стоял поднос с аппетитными бубликами, тарелка с салатсм и баночка с горчицей.
– Где вы его потеряли? – спросил какой-то парень, наливая себе воды из кулера.
– Вы о чем? – удивилась я, но тут же поняла – это он не мне.
– Если бы я знал это, он не был бы потерян, – ответил ему мужчина, открывая огромную банку с аспирином. Я узнала Клэя, декоратора, который ширялся в шкафу Триши вчера вечером.
– Это одна из «беретт», что у нас были на прошлой неделе?
– Ничего подобного. «Кольт-1911» – его никто не видел вот уже месяц. – Клэй проглотил аспирин, не запив водой.
Я пошла дальше. По пути мне попалась детская кроватка, устланная полосатой льняной тканью. В ней лежала кукла, в маечке и подгузнике. Она улыбалась мне розовыми губками и голубыми стеклянными глазками. Я улыбнулась в ответ – и вздрогнула: сзади кто-то спросил меня:
– Уолли Шелли, как вы себя чувствуете? – Я обернулась и увидела Макса Фройнда, помощника режиссера. Он приближался ко мне – с клипбордом в руке, в наушниках, по-прежнему прихрамывая. Сняв наушники, он показал на женщину с косичками, оказавшуюся рядом: – Кармел Грейвс, известная как Кей-Джи. Она тоже Помощник режиссера. Мы работаем вместе.
Кей-Джи одарила меня улыбкой и сокрушительным рукопожатием и удалилась.
– Джен хочет, чтобы я представил вас трем актерам, с которыми вы пойдете на свидания. Руперта вы могли видеть вчера вечером. Шеффо, подожди, не уходи…
Из наушников Макса послышался женский голос, словно в них сидела волшебница.
– Макс, детективу нужен список всех, кто присутствовал на вчерашнем производственном совещании… – Помощник режиссера снова надел наушники и отстегнул от пояса радиопередатчик.
Когда он закончил разговор, я спросила:
– Она имела в виду детектива, расследующего убийство?
– Прошу прощения?
– Извините, я невольно подслушала. Это имеет отношение к Дэвиду?
Макс кивнул:
– Они выясняют, кто где был, когда он умер. Рутина. По крайней мере так они говорят, но я догадываюсь, что они говорят так всегда. На чем я остановился?
– На Шеффо, – подсказала я. – Вы хотели меня ему представить. Но вчера вечером я успела с ним познакомиться.
– Да? Хорошо. В любом случае он уже отправился домой. У него изжога, и мы побыстрей отсняли его сцены. К вечеру с ним все будет в порядке. Не беспокойтесь.
Я удивилась тому, что меня должна беспокоить изжога Шеффо Корминьяка, но Макс куда-то похромал и я последовала за ним.
– Как дела у Джо Рафферти? – спросил он. – Вчера она немного пошатывалась. – Я не успела ответить. Чей-то громкий протестующий возглас заставил Макса резко обернуться.
Триша, в бальном платье, при полном макияже, стояла напротив Кей-Джи.
– Я не позволю, чтобы меня выгоняли, как бестолкового ребенка, когда я занимаюсь делами, которые имеют громадное значение для шоу и, кстати говоря, обеспечивают вам зарплату!
– Триша, ничего личного, просто таковы правила, – вразумляла актрису Кей-Джи, и ее косички подергивались в такт словам, произносимым самым авторитетным тоном. – Никаких мобильников, никаких исключений! Я попросила саму Джен покинуть съемочную площадку, и Макс всегда выходит на улицу, чтобы позвонить.
– Если бы вы придерживались плана съемок, вместо того чтобы угождать Шеффо, я бы уже была дома. Мне должны были привезти мебель в строго определенное время, и теперь я вынуждена платить из своего кармана, лишь бы Шеффо Корминьяк освободился пораньше. Это справедливо?
– Триша, – вступил в разговор Макс. – Вчерашний вечер был удивительным. Пошли. Отснимем твои сцены, и ты будешь свободна, идет?
И тут Триша заметила меня.
– Что она здесь делает?
По ее тону было ясно, что мои акции по сравнению с вечеринкой стремительно упали.
– Знакомлюсь с парнями, – ответила я довольно неловко.
– С Рупертом и Треем, – подхватил Макс. – Уолли будет корреспондентом «Мыла и грязи» – будет ходить на свидания.
Триша выглядела ошарашенной.
– Что? И когда это решили? Я звоню Джен.
– Сначала выйди из павильона! – Кей-Джи развернула Тришу лицом к двери. Та вырвала свою руку, и я вздрогнула – было похоже, что она сейчас ударит Кей-Джи.
– Уолли, надо поторапливаться, вот-вот разразится гроза, – сказал Макс. Он забрался на возвышение и провел меня к хорошо освещенному месту в похожем на пещеру пространстве, где стоял стол, к которому было прикреплено гримировочное зеркало. Рядом стояло кресло, занятое Спящей красавицей мужского рода – мальчишкой, который предлагал мне грог на вечеринке у Триши. Рядом с ним я увидела Руперта Линга, читающего «Дейли верайети». Руперт был одет как гимнаст – в таком костюме удобно работать лишь участнику Олимпийских игр. К счастью, актер выглядел как самый заправский олимпиец.
– Уолли, вы ведь помните Руперта? – спросил Макс.
– Привет! Как там Джо? – поинтересовался Руперт.
– Она… На самом деле я ничего не знаю.
– А это Трей Манджиалотти, – сказал Макс. – Руперт, когда Трей проснется, скажи ему, что у него ленч. Кстати, у тебя тоже. Продолжим через час. Уолли, я выведу вас отсюда. Я пытался было связаться с костюмерной, но они ушли за покупками, так что мы привезем вас сюда в начале следующей недели. Но я еще позвоню вам, чтобы договориться о сегодняшнем вечере.