Смерть экс-любовника
Шрифт:
– Так закажи кнуты, – отмахнулась Триша.
Я чувствовала себя усталой и хотела было выйти на улицу и глотнуть свежего воздуха, но тут вошла Лори, костюмерша, в сопровождении ассистенток, которые несли одежду на вешалках, булавки и мел. Она выглядела какой-то пришибленной. Спустя некоторое время Джен ушла, вслед за ней трейлер покинули Кей-Джи и Аполлон.
Внимание присутствующих было теперь обращено на меня. Я примеряла одежду с ярлыками дизайнеров и названиями брэндов, из таких магазинов как «Нейман-Маркус» и «Сакс». Я покупала их вещи, когда они оказывались в «Росс дресс фо лесс» через два сезона, уцененные на семьдесят пять процентов. Но эта одежда была куплена за полную стоимость. На меня быстро натягивали брюки, свитера, костюмы и платья – все это застегивали ассистентки Лори, словно я была дошкольницей. Я переодевалась в спальне, затем выходила в комнату, где сидела Триша, и она критиковала каждый новый ансамбль – и мою фигуру.
– Нет, нет, нет, – говорила она, ее волосы в это время укладывали с помощью круглой щетки. – Лори, ты хочешь, чтобы она выглядела как потаскушка? Ну что за блузка! Попробуй на размер больше, хорошо?
Лори посмотрела на Тришу:
– У нее большая грудь. На ней и так самый большой размер, и он широк в плечах. – Низенькая костюмерша продемонстрировала этот мой «недостаток», присобрав морщившуюся на плечах ткань. Ей пришлось встать на цыпочки. Я согнула колени, пытаясь помочь, но Лори цыкнула на меня, велев стоять неподвижно.
– Все равно это ужасно, – дернула плечом Триша. – Может, надеть на нее водолазку? Эта красновато-коричневая смотрится неплохо.
– Я не схожу с ума по такому цвету, – возразила я. – И по таким рукавам. В теории это мило, но…
– Радость моя, – перебила меня Триша, – я работаю здесь немного дольше, чем ты.
– Триша, ей не идет этот цвет. Создается впечатление, что она страдает анемией. А в ангорском свитерке она будет выглядеть пухленькой. Это интересное сочетание, но на ней оно смотрится плохо.
– Чепуха! Кто у нас сопродюсер? – вопросила Триша. Я чувствовала себя второстепенным персонажем «Илиады», разрывающимся между Гектором и Ахиллом. – У меня наметанный глаз. Она наденет этот свитер на съемку, которая состоится в понедельник. А сейчас продолжим.
Лори сердито заворчала, стараясь, чтобы этого никто не заметил. Возможно, она следовала наказу «не навреди» и у нее были некие этические соображения насчет того, что не лишенную привлекательности женщину с оранжевыми волосами пытались превратить в не имеющую шеи толстушку, которая, похоже, недавно наелась испорченных устриц.
Я умерила тщеславие и сосредоточилась на своих мыслях. Я поеду на похороны Эллиота как уполномоченная Джо. Может, Лори одолжит мне что-нибудь черное. Я не стану отрывать ярлыки, и она потом вернет вещи в магазин. Возвращать одежду, которую кто-то надевал, нехорошо с точки зрения морали, но для меня настали ужасные времена.
Я вернулась в трейлер в одежде, в которой приехала на студию, а три подобранных для меня костюма отправили в гардеробную, чтобы их там отпарили и подогнали по моей фигуре. Не успела я устроиться поудобнее в кресле, как появился Макс.
– Я думала, вы спите, – сказала я.
– Мы отстаем от расписания, а уже немного рассвело, – ответил он. – И потому я подумал, что надо помочь вам. Я отведу вас к Неро и Ноэлю, парикмахеру и гримеру. Они работают со всеми, кроме Триши, – у той свои люди. Можно спросить, чем вы так обидели ее?
Я вздохнула:
– Впервые я встретила Тришу у нее на вечеринке, где она обращалась со мной как с вновь обретенной сестрой. С тех пор я едва обмолвилась с ней парой фраз, но тем не менее кажусь ей… Антихристом.
– Вы с Джо хорошие подруги, верно?
– Очень хорошие.
Макс покачал головой:
– Как говорится, «Друг моего врага – мой враг». Они никогда не ладили, еще с тех пор, когда Джо была звездой, а Триша хотела стать Джо. Мы звали ее Джо-младшая.
Макс оставил меня с Неро и Ноэлем, которые держались со мной дружелюбно и пытались подбодрить, пока Триша не просунула голову в дверь и не стала давать им советы по эстетике. Они закончили со мной где-то через час, приклеив мне такие огромные ресницы, что, казалось, на моих веках испустили дух два паука. Кроме того, мне сделали начес, облили лаком для волос и наложили макияж, и в результате я стала походить на баскетбольный мяч, если только баскетбольный мяч можно сделать из волос.
Я вернулась в свой трейлер и заснула сидя, чтобы не испортить баскетбольную прическу, а спустя двадцать минут Макс разбудил меня.
– Я думал, вам понадобится что-то вроде сценария или письменных указаний, – сказал он, нахмурившись при виде моей прически, – но меня заверили, что вы хорошо импровизируете, поэтому мы просто начнем снимать вас, а вы начнете говорить.
Я посмотрела на него вытаращенными глазами:
– Кто сказал, что я хорошо импровизирую?
– Триша. – Густая бровь Макса поползла вверх. – Я думал, это не тот случай…
– О Боже! – Я снова закрыла глаза.
Одна из самых адских мук, какие только может вынести человек, а именно разговор на публике, если собеседнику не хватает сообразительности, энтузиазма и опыта, приравнивается к желудочному гриппу. Мало того что я предстала перед уставшей от долгого ожидания аудиторией, не испытывающей ко мне никакого интереса, но эти сто с чем-то человек составляли только малую часть всех телезрителей, которые в конечном счете станут свидетелями моего позора. Впрочем, они мало заботили меня. Я беспокоилась только о Саймоне. Об одном-единственном своем зрителе. Он будет смотреть на меня даже при условии, что мы с ним расстались. Если только Западное побережье не охватит какое-нибудь стихийное бедствие и электричество не будет отключено на несколько недель. Это было бы очень мило. Или он может умереть до того, как передача попадет в эфир. Это было бы очень печально, но по крайней мере мой бойфренд не увидит меня с такой прической.
Триша была любимицей публики. Она держалась уверенно и одновременно сердечно, как девушка-барабанщица в военной форме, принимающая участие в благотворительном мероприятии. Она представила меня как профессиональную сопровождающую и участницу прекратившего свое существование реалити-шоу «Биологические часы», и это предполагало, что я шлюха для знаменитостей второго плана. По сигналу Макса я вышла на сцену, и меня встретили жидкими аплодисментами. Макс начал махать руками, как безумный дирижер оркестра, пытаясь сделать так, чтобы зрители меня поддержали, и они захлопали с большим энтузиазмом.