Смерть и немного любви
Шрифт:
– Ну, даю, – невнятно промычала она, проводя по губам темно-телесной помадой.
– Ты жалеешь, что выходишь замуж? Вот сейчас, в эту самую минуту, ты жалеешь, что тебе нужно ехать в загс, вместо того чтобы самой отвезти это чертово письмо экспертам и сидеть у них над душой, пока не будет результата. Правда? А потом, получив ответ экспертизы, ты бы помчалась еще куда-нибудь и занялась бы поисками того, кто тебе угрожает. И тебе это гораздо интереснее, чем выходить замуж. Я прав?
Настя медленно завинтила столбик помады обратно в золотистый патрон и, не поворачиваясь, стала пристально всматриваться
– А почему ты решил, что мне кто-то угрожает? – спросила она медленно.
– Потому что буквы в письме крупные. Пока ты его читала, я тоже успел. Так ты ответишь на мой вопрос?
– Нет. Считай, что я уклонилась от ответа.
– Спасибо.
– За что?
– За то, что врать не стала.
Он повернул Настю к себе и ласково прижал ее голову к своему плечу. Несмотря на то что Настя была на семь лет старше, Саша ухитрялся вести себя с ней так, словно она была его младшей сестренкой, которую надо опекать и о которой надо заботиться.
– Я тебя люблю, Настюша, – тихонько произнес он, касаясь губами ее платиновых волос. – Спасибо тебе за все. Если бы не ты, я бы никогда не был так счастлив, как сейчас. Я бы ничего не понял в Дашке и, наверное, бросил бы ее, как бросал до нее других женщин. Я бы никогда не набрался смелости развестись. Или, что еще хуже, Дашка могла бы погибнуть. Ты ее спасла. Спасибо тебе.
Настя мягко отстранилась и погладила брата по щеке.
– Сашенька, сейчас не время для серьезных разговоров. В конце концов, у нас сегодня праздник, и долой трагизм, гони его прочь из своего голоса и из своих речей. Пойдем, пора ехать, Дарья, наверное, нервничает.
Но Александр не тронулся с места, задумчиво глядя на Настино отражение в зеркале.
– Саша, ты что? В какие мысли углубился?
– Ася, у тебя возникли какие-то сложности. Я не настаиваю, чтобы ты непременно мне все рассказала, но я хочу, чтобы ты знала: ты можешь на меня рассчитывать, что бы ни случилось. Я окажу тебе любую помощь, какую только смогу. И в моей безусловной преданности тебе ты можешь быть абсолютно уверена. Договорились?
– Спасибо, Санечка. Я тронута. Честное слово. А теперь – все, пора ехать.
По залитым солнцем улицам они поехали в Сокольники, в загс, где Александру Каменскому и Дарье Сундиевой предстояло зарегистрировать свой брак. Саша с Настей ехали впереди на его машине, а Леша, пристроившись им в хвост, вез Дашу. Настя сначала пыталась возражать против такого распределения, но Даша авторитетно заявила, что жених с невестой не должны ехать на свадьбу вместе. По пути они несколько раз останавливались возле рынков и станций метро, и Даша придирчиво выбирала цветы для себя и для Насти. Наконец без десяти десять они подъехали к загсу. Голубой «Москвич» Ольшанского уже стоял у входа, выглядя казанской сиротой рядом с двумя новенькими «Саабами», «Мерседесом» и «Ауди».
Сам Константин Михайлович неподвижно сидел в
– Господи, Каменская, я тебя не узнал! Это ты или нет?
– Конечно, нет, – засмеялась Настя. – Я сейчас сижу на работе, на Петровке. Вы обознались.
Она протянула ему полиэтиленовый пакет, в который было аккуратно завернуто письмо в конверте. В ответ следователь протянул ей темно-бордовую розу на длинном, почти в метр, толстом стебле.
– Это тебе. Голландская. Не пахнет, зато стоять будет долго.
– Спасибо вам, Константин Михайлович.
– И тебе спасибо. Я вашего Олега Зубова поймал, уговорил взять письмо. Так что сейчас еду прямо к нему. Если интересно, позвони вечером, скажу результаты.
Он выглянул в окно и усмехнулся:
– А это что за беременная принцесса? Твоя свидетельница?
– Нет, это невеста моего брата. Мы сейчас их здесь зарегистрируем, потом поедем нас с Лешкой женить.
– Ну вы даете, ребята! А Лешка твой – который из двоих?
– Рыжий.
– А блондин, выходит, брат?
– Брат. Сводный, единокровный, младший, любимый.
– Ну ты гляди, а смотрится прямо как родной, твоя копия. Видать, у вашего общего папеньки гены сильные, все перешибают. Ладно, Каменская, желаю тебе… Ну, сама знаешь чего. Я на слова не мастер, а то, что отношусь к тебе хорошо, уважаю, ценю и даже некоторым образом люблю, ты и сама знаешь. Удачи тебе.
– И вам. Я позвоню вечером, – сказала Настя, вылезая из машины.
Похоже, Александр провел с заведующей загсом мощную подготовительную работу, потому что ждать им не пришлось. Сотрудница, встретившая их у входа, любезно улыбаясь, взяла у них паспорта и предложила невесте и свидетельнице пройти в комнату для невест привести себя в порядок.
– Буквально через три минуты вас пригласят на регистрацию. Если вы желаете после регистрации выпить шампанского, его можно заранее поставить в холодильник.
– А кофе у вас тут нигде нельзя выпить? – вырвалось у Насти.
Эти слова услышала проходящая мимо дородная дама в красивых дорогих очках и с ухоженными волосами.
– Простите, вы – свидетельница Александра Павловича? – обратилась она к Насте.
– Нет, я свидетельница его невесты. А в чем дело?
– Александр Павлович предупредил, что вместе с ним приедет его сестра, которая тоже сегодня выходит замуж. Это вы?
– Да.
– Я так и подумала, – удовлетворенно улыбнулась дама. – Прошу вас и невесту пройти ко мне в кабинет.
Даша, испуганно глядя то на Настю, то на дородную даму, семенила рядом. Почему-то ни Саши, ни Чистякова не было видно, и Насте стало как-то не по себе.
Дама привела их в огромный кабинет, где вокруг большого низкого стола стояли пять кресел, а на самом столе красовалась ваза с розами, открытая коробка шоколадных конфет и бутылка шампанского в ведерке со льдом.
– Прошу вас, проходите, – гостеприимно улыбнулась дама. – Я заведующая, зовут меня Дина Борисовна. Александр Павлович и Алексей Михайлович сейчас подойдут, и вы все вместе выйдете в зал, где будет проходить регистрация брака. Вас зовут Анастасия Павловна, если не ошибаюсь?