Смерть, идущая по следу… (интернет-версия)
Шрифт:
На этом возражения против версии возможного появления на склоне горы Холат-Сяхыл «группы зачистки» из состава внутренних войск МВД можно прекратить. Суммируя вышесказанное, следует признать, что подобный вариант развития событий содержит неустранимые внутренние противоречия, не соответствует реалиям того времени и является совершенно невозможным.
2) Гибель группы Игоря Дятлова явилась результатом преступных действий спецназа Вооружённых Сил СССР (обычно эту версию называют «ракетной»). Данную гипотезу можно считать глубокой модернизацией предыдущей, «глубокой» потому, что мотив появления отечественного спецназа трансформировался в нечто совсем уж невероятное.
Речь идёт о неких сверхсекретных испытаниях в интересах Министерства обороны СССР, в эпицентре которых оказалась группа Игоря Дятлова. Пострадавшие в результате этих испытаний туристы были обнаружены прибывшим в район Холат-Сяхыл спецназом, который добил живых и принял меры по заметанию следов содеянного. В том, как заметались следы, авторы и сторонники данной теории
Поглядим лучше, что там со «сверхсекретными испытаниями»? На роль таковых прочат ядерные испытания, испытание вакуумного оружия, испытания некоей авиабомбы крупного калибра и наконец, испытание баллистической ракеты. Разберёмся с этими авгиевыми конюшнями «технического маразма» по порядку.
Известно, что на самой заре «атомной эры» советские власти использовали в качестве полигона ядерных испытаний район с центром, имеющим координаты 64°00'с. ш и 55°00' в.д. Это юг Коми АССР, верховья реки Нем. Впервые американцы сообщили о существовании там полигона в пресс-релизе Atomic energy commission (АЕС) Министерства энергетики от 26 октября 1954 г. Американские средства технической разведки зарегистрировали там по крайней мере 7 атомных взрывов, осуществлённых в период с середины сентября 1954 г. по февраль 1956 г. (с 8-го по 14-й ядерные взрывы в истории СССР). В принципе, это не очень далеко от перевала Дятлова, примерно 200 км западнее, только через Уральские горы перевалить надо. Так что определённая логика в том, чтобы подозревать возможность ядерного взрыва в районе Отортена, вроде бы, есть. Однако противники этой версии резонно указывают на то, что с 3 ноября 1958 г. по 1 сентября 1961 г. Советский Союз не проводил никаких ядерных испытаний, поскольку соблюдал мораторий на таковые. Мораторий был обоюдным с США и его соблюдение контролировалось техническими средствами обеих стран. Факт ядерного взрыва на Северном Урале скрыть не удалось бы, даже в случае его малой мощности — американцы уверенно регистрировали взрывы всего в несколько килотонн (например, взрыв 29 июля 1955 г. мощностью 5 кт или 2 февраля 1962 г. мощностью в диапазоне 10–20 кт.). За послевоенное время Советский Союз ни разу не был изобличён в нарушении принятых на себя обязательств по ограничению или контролю вооружений. Нет никаких оснований подозревать, что 1 февраля 1959 г. Хрущёв вдруг почему-то решил совершить единичное нарушение серьёзнейшего международного обязательства и санкционировал маломощный ядерный взрыв вне военного полигона. Никаких политических дивидендов, никаких технических прорывов подобная глупейшая для любого политика выходка не сулила. Кроме того, ядерный взрыв привёл бы к более или менее равномерному радиоактивному заражению одежды всех членов группы, чего на самом деле не наблюдалось. Да и сами тела погибших оказались бы заметно радиоактивными, т. к. людям пришлось бы вдыхать продукты распада, переносимые пылью, золой и влагой. А этого радиологическая экспертиза также не зафиксировала.
С доказательствами факта испытаний пресловутой «вакуумной» бомбы (боеприпаса объёмного взрыва) дело обстоит даже хуже, чем с ядерным взрывом. Прежде всего, такой тип боеприпасов появился значительно позже — в конце 60-х гг. Но даже не это главное, в конце-концов, можно предполагать отработку некоего неудачного прототипа. Самое существенное возражение против испытаний сводится к тому, что тела пострадавших неизбежно должны были нести следы тяжёлых повреждений, обусловленных баротравмами и воздействием высокой температуры. Как известно, ничего этого не отмечалось. Кроме того, взрыв сверхсекретного боеприпаса вне полигона лишает такие «испытания» всякого смысла. Задача натурного испытания любого оружия заключается как раз в том, чтобы обнаружить и зафиксировать его существенные свойства, сравнить по критериям эффективности с аналогами и на практике проверить заложенные конструкторские и технологические решения. Понятно, что единичный взрыв в глухой местности задач этих не решает в принципе. А потому не могли военные проводить такие испытания в нехоженных горах Северного Урала.
Из той же серии крайнего «инженерного кретинизма» предположение о падении на склон Холат-Сяхыл некоей испытательной авиабомбы большого калибра. Мол, бомбу сбросили в темноте, та упала выше по склону, прокатилась по палатке и стабилизатором причинила травмы Тибо, Золотарёву и Дубининой. А взрыва не произошло, потому что боеприпас был испытательным, без начинения ВВ. Смеяться не надо — этот бред совершенно серьёзно обсуждался на одном из форумов и поскольку его участники сомневались в том, что у авиабомбы имеется «хвост», самодеятельный автор этой ахинеи приложил даже эскиз бомбы со стабилизаторами. А когда автор настоящего очерка, стараясь не обидеть участников обсуждения, вежливо предложил им задуматься о разнице между пластической и упругой деформациями, меня просто не поняли. Однако, это только в анекдотах про «резиновую бомбу, сброшенную на Китай» бомбы прыгают и скачут. В случае падения такого боеприпаса на склон Холат-Сяхыл, он попросту выбил бы в грунте воронку, смял свою тонкостенную оболочку и никуда бы не покатился. Даже на сантиметр не сдвинулся бы. Такая бомба могла причинить вред группе Дятлова лишь угодив непосредственно в палатку, чего, как мы знаем, не происходило.
Наконец, самая популярная версия из всех техногенных — версия падения баллистической ракеты на склоне Холат-Сяхыл, отравления туристов ядовитыми компонентами топлива (окислителем и горючего), последующего появления на месте падения «космодромного спецназа» и зачистки им местности. В подтверждение этой версии приплетается всё, что можно, даже те свидетельства, смысл которых не понимают сами сторонники этой гипотезы. Если следовать их фантазиям, получается, что светло-фиолетовый окрас одежды четвёрки, найденной в овраге — это следы ракетного топлива, странный цвет кожи погибших — признак отравления парами компонентов топлива, срубленные у кедра зелёные пихточки — свидетельство того, что «дятловцы» ослепли от отравления, разрезы палатки — указание на бегство от падающей с неба работающей ракетной ступени… А на вопрос, где же та самая ракета-убийца? сторонники версии отвечают, что называется, на голубом глазу: спецназ вывез! Именно так: склон очистил, студентов добил, ракету увёз, а февральские снегопады следы этой работы отлично замаскировали.
Несмотря на попытки коллективного разума создателей этой версии подкрепить её техническими деталями, всякое уточнение лишь вскрывает её полнейшую несостоятельность. Укажем вкратце на некоторые из многих десятков противоречий этой гипотезы:
— хотя космодром в Плесецком районе (при строительстве — объект «Ангара») начал возводиться в январе 1957 г., к 1 февраля 1959 г. с него ещё не было осуществлено ни одного запуска. Это означает, что баллистическая ракета могла прилететь либо с Байконура, либо Капустина Яра. Последний можно также выключить из рассмотрения, поскольку в это время этот объект был завязан на отработку оперативно-тактических ракет, трассы же пролёта ракет, запускаемых с Байконура лежат много южнее Урала, и проходят через Джезказганскую область и Алтай. Штатных пусков баллистических ракет в северном направлении из Байконура никогда не проводилось, ввиду наличия на севере крупных городов — Перми, Челябинска, Свердловска и пр.;
— нештатная работа ракеты-носителя, запущенной с Байконура, может быть полностью исключена. Прежде всего, укажем на то, что первые ракеты Р-7, дальность которых позволяла достичь Северного Урала, имели автономную систему управления, которая дублировалась радиокомандной (с земли). В случае выхода из строя автономной системы, управление ракетой принимал на себя оператор, который не допускал отклонения от курса. В случае выхода из строя обеих систем управления, и при последующем отклонении ракеты по крену, тангажу или рысканью на 7° от расчётного угла, осуществлялась её самоликвидация. Первоначально самоликвидация проводилась путём выключения двигателей, в последующем — подрывом ракеты. Т. о. Р-7 была полностью застрахована от сколько-нибудь значительного уклонения от курса на старте, что и подтвердила многолетняя практика эксплуатации как самой этой ракеты, так и её модификаций;
— «космодромного спецназа» никогда не существовало, охрану космодромов во все времена существования Советского Союза несли самые обычные солдаты срочной службы. Они никогда не привлекались к поиску мест падения разгонных ступеней ракет-носителей;
— после октябрьского 1957 г. Пленума ЦК КПСС, снявшего с должностей Г. К. Жукова (являвшегося до того Министром обороны) и С. М. Штеменко (был начальником ГРУ Генштаба), произошло резкое сокращение сил специального назначения в составе Вооруженных Сил СССР. Если при создании спецназа в 1950 г. в составе армий, округов и флотов были организованы 46 отдельных рот специального назначения, то после октябрьского 1957 г. Пленума их осталось всего 6 в периферийных округах, находившихся в высокой степени готовности к началу военных действий. Все внутренние военные округа СССР лишились подразделений спецназа. Причиной этой реформы явился страх политического руководства страны (лично Хрущёва, осведомлённого о собственной непопулярности среди военных) перед использованием военной верхушкой спецподразделений в целях государственного переворота. Военному спецназу было категорически запрещено принимать участие в операциях на территории СССР. Когда в 1961 г. в Новочеркасске начались беспорядки, Министерство обороны для их подавления было вынуждено использовать самые обычные строевые мотострелковые части, поскольку ближайшее подразделение спецназа находилось чуть ли не за 1 тыс. км южнее, в Армении. Появление военного спецназа на Сев. Урале в феврале 1959 г. абсолютно невозможно;
Советский спецназ по мнению многих истовых «исследователей» трагедии группы Игоря Дятлова — это такие выродки, которым «покрошить в капусту» советских людей завсегда было в удовольствие. Насмотревшиеся отечественной «чернухи» последних лет, эти «исследователи» всерьёз верят, что солдаты и офицеры советского спецназа сначала крушили черепа и рёбра и лишь затем думали головою. Этим мифотворцам, прежде чем городить околесицу, имело бы смысл хоть немного изучить историю вопроса, о котором они берутся судить. И тогда, глядишь, они бы с удивлением узнали, что в январе 1959 г. в Советском Союзе вообще не существовало ни одного подразделения спецназа, способного появиться в горах Северного Урала. МВД и КГБ не имели в своём составе подразделений соответствующего профиля, а ГРУ Генштаба Министерства обороны держало свои части только в приграничных округах и группах войск.