Смерть молчит
Шрифт:
Шазель, усевшись, начал от нечего делать копаться в бардачке. Сунув руку глубже, вдруг вскрикнул:
– Что это? Вы с собой возите оружие?
И начал вертеть в руках револьвер, так что Франсуа пришлось сказать:
– Поосторожнее, он заряжен. Держу его в машине на всякий случай. У меня он уже лет десять, но ни разу так и не пользовался.
– Вообще-то вы правы. Осторожность никогда не мешает. Я, например, вечно подвожу попутчиц, и это становится небезопасным. По воскресеньям их на дорогах десятки...
– "Ну
– Пожалуй, я тоже заведу себе револьвер, - тянул разговорившийся шеф.
– На такую игрушку нужно разрешение?
– Конечно нужно.
– Трудно его получить?
– Нет. Только формальностей до черта.
– Какого она калибра?
– 6, 35. Но лучше оставьте его в покое, а то еще...
– Ха-ха-ха! Будьте спокойны!
Проехали площадь Клиши. Шазель жил неподалеку, на Монмартре. Франсуа все ещё не заикался о надбавке. На повороте Шазель выкрикнул:
– Стоп! Остановитесь! Выйдем и выпьем по рюмочке. Я вас приглашаю, дорогой Малле!
– "Подворачивается случай поговорить... Не уйду из бистро, пока все не обсудим. Все складывается хорошо, он в настроении."
Поставив машину, мужчины нырнули в кафе. Там, несмотря на поздний час, было полно, едва нашли места за единственным свободным столиком. Шазель тут чувствовал себя в своей тарелке. Подмигивал направо и налево, кому-то отвечал величественными жестами, словно благословляя...
– Это моя любимая забегаловка, - сказал он.
– Я считаю, тут с людей спадают маски. Никто не спрашивает, кто ты такой. Я на дружеской ноге с местными клошарами и проститутками. С барменом на "ты". Хожу сюда каждый вечер, - до меня тут десять минут ходьбы. Знаете, когда стареешь, спишь очень мало... Я сплю часов с девяти до полуночи, а потом прихожу сюда и до утра пью и спорю. И редко когда до закрытия не сниму какую девульку...
– "Он мне все отвратительнее. И этот пьяница командует агенством! Как подумаю, что он посмел делать такие предложения Джульетте!.."
– А утром, - продолжал Шазель, - я бодр и свеж, и отправляюсь в свое агенство, где все меня уважают как начальника. И ни у кого даже в мыслях нет... Да плевал я на них! В моем возрасте и с моими деньгами ничем не рискую! Но...
Он перешел на шепот.
– Пусть это останется между нами, дорогой Малле. Вы кажетесь мне весьма симпатичным!
Гарсон, брюнет с усиками, пришел за заказом.
– Два виски. И прошу оставить бутылку.
Брюнет слегка усмехнулся. Покосившись на Малле, с иронией спросил:
– Вы что, теперь интересуетесь мужчинами?
Шазель зашелся от смеха. Малле, растерявшись, никак не мог сообразить, с чего начать разговор о надбавке. Он понимал, что решиться нужно сейчас, пока шеф
– Мсье Шазель, я бы хотел с вами поговорить...
– Зачем же так официально, будем друзьями.
Гарсон принес бутылку скотча и две рюмки. Шазель налил, они чокнулись.
– Уже давно этот вопрос висит в воздухе, - поймите, мне ужасно неудобно, но...
– я был бы вам очень признателен, согласись вы подумать о прибавке для меня...
– Прибавке?
– повторил Шазель, налив вторую рюмку.
– Прибавке...
К ним, не спросясь, подсела какая-то девица. Улыбнулась старику, и тот под столом сжал её коленку. Ей было не больше двадцати, вот только лишняя полнота портила. Но было в ней нечто притягательное...
– Взгляни, - шепнул Шазель, поглаживая пухлую руку, - вот моя маленькая кокетка. Правда, Малле, она прелесть? Зовут её Мерилин. Представляешь?
Он прыснул от смеха в рюмку. Франсуа, тоже повеселевший от спиртного, нашел это забавным. Девица не смеялась, лишь мерила мужчин холодным взглядом. И наконец сказала:
– Что, проведем вечерок вместе?
Директор Шазель вдруг повел себя как-то неуверенно.
– Не знаю... Слушай, ты пока выпей и оставь нас одних. Нам нужно поговорить.
Мерилин встала и присоединилась к толпе у стойки.
– О чем это мы?
– О моей прибавке. Давно уже шли разговоры, что я смогу получить свою долю в прибылях...
– Ах, да! Дружище, нужно было раньше напомнить! Знаешь ведь, у меня столько дел...
– Так что, - не отставал Франсуа, - вы согласны?
– Разумеется! Но только ты выбрал неподходящий момент для таких разговоров. Вернемся к этой теме в агенстве, на свежую голову... А теперь скажи, нет желания побаловаться с какой-нибудь цыпочкой? Я знаю одну, которая придется тебе по вкусу.
– Нет, спасибо, - сказал Франсуа, вставая.
– До завтра! Желаю удачной ночи!
IY.
В большом зале агенства непрерывно трещали пишущие машинки, художники набрасывали эскизы, текстовики вымучивали слоганы, а мадемуазель Мишель беседовала с каким-то посетителем. Открыли окна, впуская первые лучи весеннего солнца. Франсуа Малле, главный дизайнер агенства, просматривал почту. Шазель ещё не показывался, хотя уже была половина двенадцатого.
В интеркоме задребезжал голос секретарши.
– Мсье Малле, звонят мсье Шазелю. Вы будете говорить?
– Соедините.
Взял трубку. У собеседника был какой-то неопределенный акцент.
– Алло? Это мсье Шазель?
– Мсье Шазеля нет, у телефона Франсуа Малле. Чем могу служить?
Собеседник как будто колебался.
– А... а мсье Шазель сегодня будет?
– Должен быть.
– В таком случае я позвоню позднее... Нельзя ли мне узнать его домашний номер?
– А можно узнать кто говорит?
– Франсуа взял ручку.