Смерть может танцевать 4
Шрифт:
Враг видимо принял во внимание наш манёвр, с транспортом древних в убежище Дмитрия и все улицы были от него вычищены. Так что полагаться придётся только на себя. Хотя странно, что они сами им не воспользовались.
В данный момент нас прижали огнём в доме и никак не получалось продвинуться дальше.
— Тихий, возьми три десятка и попробуй их обойти, — бросил я ему по связи.
— Принял, — отозвался тот и быстро отделил нужную группу.
Они лихо спрыгнули с крыши четырёхэтажного здания и исчезли в проулке отвоёванного нами квартала.
— Лема, обеспечь проход, — приказал я девушке.
— Уже, — быстро вернула она мне.
И действительно, стоило врагу попытаться атаковать группу Тихого, как нескольких, особо умных, тут же положили на тротуар с аккуратными отверстиями в голове. Но такое возможно не долго, сейчас наши скроются из вида и будут предоставлены сами себе.
— На позиции, — сообщил Тихий.
— Принял, — ответил я ему и переключился на общую связь, — Вперёд.
Пять десятков с нижнего этажа, под прикрытием снайперского огня вынырнули из укрытий и тут же ворвались в переулок соседней улицы. Одновременно с ними ударила группа Тихого. Я лишь поморщился, когда увидел на тротуаре пятерых своих людей. Слишком большие потери мы несём, такими темпами не то, что до пирамиды, даже половину города взять не сумеем.
— Есть, здание наше, — спустя двадцать минут доложил Тихий.
— Принял, — ответил я, — Переходим на другую улицу!
Бойцы из отряда Лемы тут же принялись держать оборону, пока люди выпрыгивали из окон и перемещались на другую сторону луча. Следом, уже заняв позиции, мы дождались подхода снайперов.
Почти сразу вспыхнул новый бой. Противник расстроился потерей здания и решил пойти на его штурм.
Атака началась с трёх сторон одновременно, несколько десятков двигались одним отрядом, не разбиваясь при этом на тройки или двойки. Но надо отдать им должное, пространство вокруг они не плохо держали под контролем.
— Двери держите, — бросил я спрятавшись за косяком напротив, в какой-то комнате.
Первые, самые наглые, сунулись прямо с разбега, за что и остались лежать прямо в дверях. Но это был отвлекающий манёвр, почти сразу с ними началась атака на окна.
Я едва успел упасть на пол, когда прямо за моей спиной послышался звон разбитого стекла и боец, не показываясь на глаза, полосонул очередью в слепую. Но на этом дело не закончилось, сразу же, следом внутрь попытались пробраться двое.
Пистолет оказался в моих руках быстрее, и первый противник повис с дыркой в голове, так и не успев пробраться внутрь полностью. Но вот для второго, усиленный выстрел набраться не успел и его щит уже дважды мигнул синим, а автомат уже поднялся на уровень моей груди.
Плюнув на привычное оружие я рванул в сторону и навстречу, на ходу извлекая нож.
Пуля обожгла бок, но своего я добился, вогнав тому клинок в висок по самую рукоятку. Меня спасло лишь то, что в этой атмосфере невозможно было двигаться так, как на поверхности и противник не успел среагировать на моё движение. Хотя в моём случае это тоже сыграло плохую шутку.
Раной заниматься некогда, потому как в окне снова появляется ствол автомата, но на этот раз я уже рядом, а заряд в пистолете достиг максимальной энергии.
Дважды отпускаю крючок и первая пула выбив щит, позволила второй достичь своей цели.
Автомат противника остался в моих руках, а горе-стрелок, на мостовой с отверстием во лбу.
Из коридора доносятся частые щелчки пуль, которые отлетают от камня. Сами звуки выстрелов больше напоминают частые удары по струнам, только тональность всегда одна и на же. Но общая какофония от этого не меняется, раздражая слух. Никак не могу привыкнуть, что выстрел звучит иначе, постоянно хочется добавить реального, привычного слуху грохота.
Дом мы отстояли, мало того, даже смогли продвинуться вперёд. Нашим плюсом в бою было то, что мы постоянно передвигались тройками и каждый из бойцов чётко и ясно знал, и выполнял свои задачи. В отличие от врага, который уже в который раз пытался задавить нас массой и плотностью огня.
Такое хорошо может сработать в поле, но в городских условиях, пара десятков, хорошо тренированных бойцов, может сутками сдерживать здание. Таких примеров было очень много во второй мировой войне из моего мира. Но всё же плотность огня со стороны противника тоже аргумент весомый и просто так через него не пройти.
Полную улицу мы взяли под контроль только спустя четыре часа. Люди устали и это было видно, однако они стиснув зубы, продолжали бой. Не получается расслабиться, когда в тебя летят пули и противник периодически жаждет вернуть проигранные позиции.
Вся сложность нашего сражения, заключалась в отсутствии возможностей, держать под полным контролем захваченную ранее территорию. Враг постоянно пытался обойти и ударить с тыла или фланга. Мы сдерживали натиск и продвигались вперёд захватывая кварталы. Весь город под контроль было не взять.
Но наша задача и не предусматривала такой исход, нам нужно добраться в центр, туда где по всем правилам и традициям засел главный. Но вот вопрос, здесь ли Дмитрий вообще, или я напрасно рискую своими бойцами? Пока не доберёмся до финальной стадии операции, трудно сказать.
Хотя, если судить по отчаянному сопротивлению тех, кто стоит на защите убежища, скорее всего мы на верном пути. Мало того, мы почти достигли цели и пирамиду уже можно видеть из окна крайнего дома. Её конечно с любой части города заметно, но сейчас перед нами остался один единственный квартал, до выхода на финишную прямую..
— Тихий, Лема, нам необходимо взять пирамиду в кольцо, — бросил я по связи.
— Это я и без тебя прекрасно понимаю, — полностью наплевав на субординацию ответил тот, — Вопрос, как это сделать?
— Переходим в крайний квартал, а от него движемся по радиалу, — вместо меня ответила Лема, — Я прикрою сверху.
— Нам не хватит людей, чтобы удержать всё кольцо, — отрезал Тихий, — У нас осталось максимум три сотни бойцов, из них от силы сотня не имеет ранений.
— Что предлагаешь? — поинтересовался я.