Смерть на фестивале

Гаврилина Ольга

– Как это? – удивилась Лола.

– Нам несколько вопросов задали по поводу одежды, а главное – цепочки с кулоном, который она носила.

– Какое-то особенное было украшение? – предположила Лола.

– Да нет, самое простенькое и недорогое, но на обратной стороне надпись на итальянском – gemelli. Она по знаку зодиака близнецы, и кулончик с этим знаком носила, не снимая, поэтому мы его и запомнили. Одно мне показалось странным, – он замолк, собираясь с мыслями, Лола насторожилась, – что бейджика при ней не было. Мы

же с утра, как карточки участника на себя цепляем, так целый день и ходим с ним, и Ванесса так же.

– А нашли его? – не выдержала Лола.

– Да, в номере на столе лежал.

– Может, переоделась и забыла карточку повесить, – допустила Лола, – что тут такого?

– Может, – не очень уверенно произнес актер. – Только ведь без нее никуда не пройдешь, а Ванесса старалась чуть ли не на все мероприятия поспеть. Да и мы здесь освоились уже – где на английском общались, где Петя-куратор, который итальянский знает, помогал, так что мы отпускали ее часто.

«Скорее всего, это подтверждает, что человек шел на мост целенаправленно, чтобы покончить с жизнью. Зачем ему там бейджик?» – расстроенно отметила Лола.

– Значит, у Ванессы здесь было свободное время, – констатировала Лола, – а в полиции на опознании кто вам переводил?

– Петр, конечно, с нами в морг не поехал, да мы и не просили. А там и перевод-то не нужен. «Она или не она? Да или нет?» – и без знания языка понятно. Хотя там нам дали человека со знанием английского. Никогда бы не мог подумать, что придется на такой процедуре присутствовать, – пожаловался режиссер.

– Да еще на фестивале в России! Вовремя продюсер уехал, не видел этого ужаса, – добавил Леоне.

Лола подумала, что о процессе опознания выспрашивать не стоит. Главное, что они узнали Ванессу.

– Спасибо вам большое, – журналистка уже заканчивала интервью, – я думаю, мы еще увидимся. Вы до конца фестиваля пробудете?

– Да, наш рейс в ночь после заключительного банкета, да и фильм наш только завтра будут показывать. На другой день обсуждение.

– Желаю вам получить главный приз! – Лола постаралась вложить в эту фразу максимум вежливости.

– Мы надеемся, – нетвердо изрек режиссер.

– Извините, последний вопрос! – спохватилась Лола. – Вы не знаете, где находится мобильник Ванессы?

Итальянцы переглянулись.

– А где он может быть? Скорее всего, его российская полиция со всеми остальными вещами забрала.

– Ну да, конечно… Еще раз спасибо.

Только теперь Лола заметила, что та стриженая блондинка, так уверенно проследовавшая в бар, вернулась и стоит в дверях, наблюдая за их столиком.

– А вас, кажется, дожидаются. – Лола развернулась в ее сторону. – Вы эту девушку давно знаете?

– А какое это может иметь отношение к делу? – недовольно пробурчал Гавардо.

– Действительно, никакого, я только хотела узнать, не была ли она вашей общей знакомой и с Ванессой тоже?

– Нет,

не думаю, хотя она здесь с самого начала фестиваля и нас в аэропорту встречала, мы их вместе никогда не видели. Ее Юля зовут, – нашел нужным пояснить режиссер, – она из редакционного отдела. – Он встал, показывая, что разговор окончен, и подвигая из-за стола Леоне.

– Спасибо и до свидания! – попрощалась Лола.

– Чао! – вразнобой ответили мужчины.

Журналистка разобрала аппаратуру и поднялась к себе.

Пересмотрев отснятое, она разглядела, как нервничал и тер под столом ладони Гавардо, незаметно подталкивая коленом Леоне.

«Хорошо, что скрытую камеру включила, вот какие моменты выползают! Значит, что-то недоговаривают друзья-приятели, значит, что-то скрывают. Странно, что после смерти Ванессы они как ни в чем не бывало остались на фестивале… Или это нормально считается, ведь люди приехали со своей работой и, возможно, на приз надеются. – Она вспомнила, как на конкурсе песни в Сан-Ремо когда-то давно повесился знаменитый певец, и ничего – праздник продолжался. А здесь – никому не известная переводчица. С этим буду разбираться отдельно, а пока надо подложить комментарии и отправить материал на студию».

Закончив работу, она зевнула. Дрема накатила незаметно, и, мягко захватывая сознание, истома разлилась по всему телу.

«Конечно, спала я совсем мало, но нельзя распускаться, нельзя, дел еще очень много», – уговаривала сама себя Лола. Мышцы обмякли, глаза, хоть и были еще открыты, начали видеть что-то совсем другое, вовсе не гостиничный номер – волны, тихо шурша, набегали на песчаный берег и откатывались, искрясь и унося с собой мелкие блестящие камешки… Она опустила голову на руки.

Глава 4

– Ольга! Ты что, спишь?! – раздалось над самым ухом. – Давай, давай, поднимайся! – рядом с журналисткой стояла мамина подруга и режиссер Галина Гуляева.

Лола что-то промычала, открыла глаза и мазнула непонимающим взглядом по оказавшейся в ее комнате женщине.

– Давай, приходи в себя. Не выспалась, – она погладила журналистку по плечу, – но ничего, ночью наверстаешь, а сейчас пойдем ужинать.

– Что, разве уже так поздно? – удивилась Лола. Она бросила взгляд на окно, где и вправду надвигались сумерки.

– Так у нас же ужин обычно в семь, а не так, как у вас в Риме, в полдевятого, а то и в девять.

Ольга поднялась со своего стула, они обнялись и расцеловались. Последовала череда вопросов о маме, погоде в Риме и работе.

– Теть Галь, но мне надо доделать кое-что до ужина, – отпросилась Лола.

– Хорошо, я тебя в ресторане на первом этаже жду. Скажешь, что ты гость члена жюри, и карточку свою покажешь, тебя проводят в нужный зал. – Она остановилась у выхода. – Ты меня при всех зови просто по имени или по имени-отчеству все-таки.