Смерть на коне бледном
Шрифт:
Но Сэмюэль Дордона (хотя можно ли его так называть?) испуганно молчал.
— Превосходно, — продолжил после недолгой паузы мой коллега. — В школе тщательно ведется реестр учащихся. И в нем за тот же самый год указано имя медицинской сестры, которая прошла курс обучения и уехала в Индию. Тогда ее звали Эммелин Бэнкрофт. Но мы с вами (да и любой, кому вздумается заглянуть в Сомерсет-хаус и проверить записи о заключении браков) знаем ее под другой фамилией. Ныне покойная Эммелин Патни-Уилсон.
Наш молчаливый собеседник задохнулся от изумления, словно у него из легких вдруг откачали весь воздух. Я видел, что Холмс в душе сочувствует ему, но пока не осмеливается показать свое участие.
— Прискорбно, сэр, что пришлось добиваться правды столь болезненным для вас способом. Я все еще верю, что вы человек честный и порядочный. Ложь вам не к лицу, даже если кажется единственным выходом из положения. — Мой друг на мгновение замолк. — Я должен, майор Патни-Уилсон, попросить у вас прощения за эти крайние меры. Вы надеялись избежать опасности, прикрывшись именем мертвого друга. Но увы. Прошу вас, покиньте Лондон. Возвращайтесь в Индию или езжайте куда-нибудь еще, подальше от Англии. Меня вам бояться нечего, хоть вы и рассчитывали воспользоваться моими способностями для убийства человека, который весьма жестоким образом расправился с вашей женой. Сэр, пусть этим занимается закон. Справедливость свершится, уверяю вас. Что же до Сэмюэля Дордоны, — конечно же, я никому не расскажу, кто вы на самом деле. Пока опасность окончательно не минует, вы останетесь для меня преподобным Дордоной из Лахора. Лишь в присутствии моих коллег, доктора Ватсона и инспектора Лестрейда, буду я упоминать майора Генри Патни-Уилсона. Умоляю, прислушайтесь к моим словам. Если мне так легко удалось разоблачить ваш маскарад, что и говорить о ваших врагах?
— Но как вы узнали? — воскликнул бедняга, не отрывая от нас изумленного взгляда.
— Сэр, факты говорили сами за себя! — сочувственно покачал головой Холмс. — С самой первой встречи и даже раньше, с того мгновения, как я увидел вас шагающим по Бейкер-стрит, мне стало ясно: не вы написали письмо доктору Ватсону. Для этого нужно особое умение, которого вам, если позволите, недостает. Тон послания был почтителен, даже подобострастен, вы же демонстрируете прямоту, твердость, решительность и, совершенно определенно, привыкли отдавать приказы. Это не только результат армейской выправки — это свойство характера. Письмо написал капитан Селлон? Или, полагаю, он сочинил его, а вы уговорили кого-то все записать? Наверное, Джошуа Селлон предупредил, чтобы вы не оставляли нигде образцы своего почерка.
— Но вы не могли этого знать!
— Тем не менее узнал, мистер Дордона. И снова предупреждаю вас: если смог я, смогут и другие.
— В деловых кварталах Лондона, — едва слышно промямлил тот, — нотариусы и чиновники предлагают свои услуги — пишут письма по заказу тех, у кого есть средства, но нет умения излагать свои мысли красиво и грамотно. Вполне обычная практика. Я воспользовался услугами такого писца, чтобы не выдать себя. Теперь, мистер Холмс, полагаю, вам все известно.
— Кое-что известно, майор. Но далеко не все. По-прежнему неясна цель вашего приезда — вы собирались выследить и убить человека? Не ради шутки я спросил вас вчера. И сейчас не шучу. Можно уважать подобное намерение, но за такие вещи приходится дорого расплачиваться. И зачастую другим. Не из-за вашего ли крестового похода погиб один отважный человек? Тот самый, который отдал свою жизнь, пытаясь защитить вашу. Только вы способны разрешить мои сомнения.
Я внимательно наблюдал за нашим клиентом. Теперь он действительно принадлежал к числу тех, кто нуждается в услугах хорошего детектива. Вчерашний нелепый мистер Дордона превратился в целеустремленного мстителя, по приказу которого двое солдат и полковой кузнец выжгли каленым железом зловещее клеймо на руке человека, соблазнившего и погубившего его жену. Майор, по всей видимости, выслеживает своего обидчика, чтобы убить. Он, конечно, перенес ужасные испытания, но не стоит принимать его за беззащитную и безвольную жертву.
Шерлок Холмс помешал его крестовому походу. Решимость сменилась отчаянием. Патни-Уилсон молчал. В комнате воцарилась тишина, подобная той, что наступает после взрыва. Подозреваемый склонил голову, пряча взгляд, на глазах у него выступили слезы разочарования. Это увидел Лестрейд. Наш друг из Скотленд-Ярда собрался было сочувственно похлопать «преподобного Дордону» по плечу, но потом передумал. Майор вытер глаза.
— Ну-ну, в чем же дело? — произнес инспектор тихим и ласковым голосом, которого я никогда прежде у него не слышал. — Не стоит. Вас никто ни в чем не обвиняет. Во всяком случае, пока.
Заботясь о безопасности нашего клиента, Холмс с того момента звал майора не Патни-Уилсоном, а преподобным Сэмюэлем Дордоной. Но поскольку эта драматическая история уже закончилась и нет более нужды хранить тайну, в своих записках я буду использовать его настоящее имя.
Разумеется, Генри Патни-Уилсон, у которого был ключ от злополучной квартиры, немедленно превратился в главного подозреваемого в убийстве. Но вскоре выяснилось, что обвинение ему предъявить невозможно. Когда Джошуа Селлон, живой и здоровый, прибыл в Карлайл-меншенс, его видели молочник и портье. Было это около половины седьмого утра. В это время майор Патни-Уилсон находился в гостинице «Рейвенсвуд» на Саутгемптон-роу, где около месяца пробыл единственным постояльцем. От Блумсбери до Карлайл-меншенс и обратно как минимум полчаса езды. Прибавьте еще время на то, чтобы сделать выстрел. К тому же, чтобы успеть вернуться в Блумсбери, майор должен был воспользоваться одним и тем же кебом, но никто в доме не заметил экипажа.
Горничная в «Рейвенсвуде» заходила в комнату нашего клиента, когда еще не пробило семь, и застала его в ночной рубашке. «Преподобный» завтракал у всех на виду в столовой гостиницы с половины восьмого почти до половины девятого. Затем отправился на Рассел-стрит и до половины десятого просматривал газеты в читальном зале Драммонда.
Служанка обнаружила тело капитана Селлона около девяти часов. Скотленд-Ярд расположен недалеко от Виктории, поэтому Лестрейд с командой прибыл, когда еще не пробило десять. Полицейский врач явился на место происшествия незадолго до нас с Холмсом, в одиннадцать, и заключил, что Джошуа Селлон умер между половиной шестого и девятью.
С обвинением в убийстве удалось разобраться, но как заставить майора рассказать нам все о Карлайл-меншенс? Что это за загадочная «иностранная медицинская миссия»? И какое отношение имеет она к богобоязненному вдовцу, чью покойную жену свел в могилу Роудон Моран? И при чем здесь офицер из отдела особых расследований военной полиции?
Накануне, представившись Сэмюэлем Дордоной и устроив весь этот маскарад, Генри Патни-Уилсон, отставной майор 109-го пехотного полка, пообещал представить нам доказательства того, что гибель французского принца была на самом деле подстроена. Но при Лестрейде Шерлок Холмс не собирался обсуждать эту тему и уж тем более расспрашивать майора о подробностях африканской трагедии.
Патни-Уилсон был просто одержим местью. Он подал в отставку и передал своих осиротевших детей на попечение брату, который занимался перевозкой вина в Португалии. Ужасное преступление против Эммелин Патни-Уилсон, «моральное убийство», как его назвали Джек и Фрэнк, требовало возмездия. Майор жаждал справедливости.
Он отвез детей в Европу, но еще перед этим в Хайдарабаде узнал о несчастье, приключившемся с его другом Брентоном Кэри. У этих двоих были одинаковые убеждения и общая цель. Наш клиент действительно находился возле постели умирающего капитана, но не как священник Сэмюэль Дордона, а как Генри Патни-Уилсон. Позднее он придумал псевдоним и решил скрыть воинственные намерения под личиной нищего пастыря. Быть может, не так уж и нелепа была эта «иностранная медицинская миссия», если вспомнить о богобоязненности майора. Был ли Джошуа Селлон его старым другом? Или еще в Дели Патни-Уилсона завербовала военная разведка?