Смерть на взлетной полосе
Шрифт:
Лев заметил, что при упоминании об убийстве по лицам парней пробежал некий холодок, и в выражении возникла отчужденность. Поэтому, чтобы вновь не жалеть о напрасно потерянном времени, он старался говорить с максимальной непринужденностью, будто это «собеседование» – дело самое обычное.
– Есть версия, что этот парень, которого обвиняют, не очень дружил с бывшим начальником. С другой стороны, родные и близкие утверждают, что он ничего подобного никогда сделать не мог. Нужно разобраться.
– А мы здесь при чем? – неприязненно спросил брюнет.
– Вы –
– Не знаю. Парень как парень, – все еще не желая идти на контакт, проговорил брюнет.
– А этот конфликт, о котором все говорят, из-за чего он произошел?
– Не знаю, – повторил брюнет. – Меня там не было. Говорили, что Максим пилотировал вертолет и не смог посадить.
– Но в итоге ему, кажется, не предъявили обвинение?
– Кажется, нет.
– Вместо этого сместили командира части, правильно? Так что же выходит – командир пострадал, прикрывая проступок подчиненного?
Такой поворот явно стал для собеседников Гурова неожиданностью. Брюнет, смутившись, ничего не ответил, а второй парень, невысокого роста блондин с лицом былинного добра молодца, откровенно хмыкнул:
– Да уж, прикроет он, дожидайся. Догонит и добавит еще, вот это вернее будет.
– То есть утверждение о том, что Курбанский придирался к Максиму не по делу, имеет основания? – поспешил ухватиться за ниточку Гуров.
– Наверное, имеет, – все еще продолжая саркастически улыбаться, ответил блондин.
– Сделали героя, – ворчливо пробурчал брюнет. – Как будто он только к нему одному придирался.
– А что, были и другие случаи? – чувствуя, что лед тронулся, оживился Лев.
– А то, – откликнулся блондин. – С Китаевым это просто очень заметно вышло. Вертолет уделали, вот и вылезло все на поверхность. А так он и с остальными творил что хотел. Считай, вся часть у него на побегушках была. «Дедов» еще более-менее не трогал, а кто помоложе или новенький, так тем иногда просто житья не было. Ладно бы еще по делу гонял, а то просто так, для развлечения изгалялся. Власть свою хотел показать.
– Да что новенькие, – подхватил брюнет. – А Миша с Генкой? – взглянул он на своего товарища. – Ты вспомни. Уж кажется, как только не обихаживали они эту его «кастрюлю», а все недоволен был. Гонял их, бедных, чуть не сутками. Каждый винтик перепроверять заставлял по сто раз.
– Кто это, Миша с Генкой?
– Это «экипажники» с «Ми-8», – ответил за товарища блондин.
– «Экипажники»? А что такое «экипажники»?
– Ну это такие люди, которые машину к полету готовят, – сосредоточенно наморщив лоб, объяснил блондин. – И после полета тоже. Проверяют. То есть машина, считай, на полной их ответственности. Техническое состояние и прочее все. Это, так сказать, универсалы. А есть еще «группачи». Они по узкой специальности
– Им, наверное, проще, чем «экипажникам»?
– Еще бы!
– Работка не бей лежачего, – поддержал товарища брюнет.
– А эти Миша и Гена, значит, полностью обслуживали «Ми-8»? Тот самый, на котором так часто летал Курбанский?
– То-то и оно, – сказал блондин. – Максима-то он время от времени доставал, под настроение. А уж с этих, считай, не слезал почти. И главное – вертолет-то списанный. По-хорошему, они и не обязаны даже были им заниматься.
– А по факту целыми днями только им и занимались, – поддержал брюнет.
– Получается, что больше всех доставалось Мише и Гене? – пытался вывести на конкретику Гуров.
– Как сказать, – задумался блондин. – Здесь трудно судить, кому больше, кому меньше. От него, в общем-то, и Китаеву хорошо доставалось. Да и другим. Как-то курсантика одного прямо до нервного срыва довел. Даже в госпиталь отправляли. Не знаю. Это дело индивидуальное. Трудно судить.
– А вот этот вертолет, «Ми-8», его только Миша с Геной обслуживали, или Курбанский привлекал еще кого-то? Например, тех же «группачей»?
– Да нет. Вроде нет, – вопросительно взглянув на товарища, проговорил блондин.
– Нет, он больше никого не привлекал, – удостоверил тот. – Зачем рисковать? Техника устаревшая, кто с такой не работал, напортачить может. А ребята эту его «кастрюлю» уже до винтика изучили. Если где и возникало что – всегда знали, в чем причина.
– Да и не возникало почти, – поддержал блондин. – Зря, что ли, он их там целыми сутками томил?
– Это точно. Хоть и старая машина была, а работала чики-чики.
– Так, значит, к этому вертолету была прикреплена специальная бригада техников, и они содержали машину в отличном состоянии? – резюмировал Гуров.
– В общем, да, – не совсем понимая, к чему он клонит, сказал блондин.
– Но тогда как объяснить, что в тот день Курбанский велел именно Китаеву проверить исправность гидросистемы «Ми-8»? Максим, если я правильно понял, не входил в бригаду «экипажников», да и сама машина, если верить вашему рассказу, содержалась в порядке. Неполадки в гидросистеме – серьезная проблема, вряд ли бдительные специалисты довели вертолет до такого состояния. Особенно, если, как вы выразились, и сам Курбанский их «гонял». Для чего же он отправил туда Максима?
По-видимому, такой вопрос не приходил в головы двух друзей, и сейчас, услышав его, они молчали в глубокой задумчивости.
Но Гуров и не ждал исчерпывающих ответов. И без того было ясно, что вся история с проверкой вертолета подстроена изначально. И подстроена, скорее всего, самим Курбанским. Как же так получилось, что в результате сам он и оказался жертвой?
Несомненно, ответ на этот вопрос напрямую мог указать на настоящего преступника. Но пока этого ответа у полковника не было.