Смерть наудачу
Шрифт:
– Ты кто? – грозно спросил я, приставляя к его груди клинок.
Мог и не спрашивать.
Туроборотень выглядел отвратно. Широкая дыра над солнечным сплетением, из которой розовыми прутьями выступали окровавленные ребра; продырявленная гортань – туда угодило острие «Карателя». Мужчина еще дышал, щедро заливая кровью кожаные безрукавку и штаны, но уже превратился в беспомощную куклу. Только красные глаза с человеческими зеницами злобно смотрели на меня.
– Могу добить…
Туроборотень медленно прикрыл глаза.
Я вздохнул, опустился на колено
Клинок наглотался крови, возбужденно засиял и поерзал у меня в руке. Даже вернувшись в ножны, он еще шевелился, устраиваясь поудобнее.
Тщательный обыск убитого не принес результатов. В карманах не обнаружилось даже пыли – одежду явно купили недавно. Наверное, специально для смертоубийственного задания. Двуручный топор, весящий без малого килограммов двадцать, тоже не позволил определить свою историю. Клеймо оружейника вытравили слюной виверна, а модель оружия не отличалась от сотен подобных стандартного производства. На ботинках не нашлось следов какого-нибудь экзотического болота или травы. Это только в дешевых книжонках детективы находят под ногтем у злоумышленника невероятно важную улику, с помощью которой распутывают преступление.
Я оставил злодея прислоненным к стене и отправился на раскопки квартиры Люэна. К сожалению, под завалами бутылок и бумаг мне не удалось найти чего-либо существенного. Если Длинный и вел дневник, где описывал свои расследования, то в комнате его не оказалось.
Сопровождая действия тяжелыми вздохами и едва сдерживая слезы (клянусь хвостом – Люэн был замечательным оборотнем), я вернулся на кухню. Взвалил тело Длинного на плечо и потащил к выходу.
Что-то привлекло мое внимание. Кровавые разводы на треснутой столешнице, валявшейся среди осколков посуды, напоминали буквы.
Неужели друг оставил мне подсказку?
Я вынес Длинного во двор и крикнул Гектормусу, чтобы он от моего имени вызвал полицию и коронеров. Сам же вернулся в квартиру.
Стол убитого производил удручающее впечатление: грязный, кое-где отмеченный следами затушенных сигарет, расчерченный царапинами и похабными рисунками. Но на самом краю – там, где раньше лежал Люэн, алели подсохшие линии.
Я перенес надпись на клочок бумаги. Отметил точками места подпалин и царапин:
«Их п…я…тер…о (столешница переломана в этом месте) Бе…регись кра…с…лилии… Наш ле…»
Итак, злоумышленников было пятеро – организованная банда. И хотя приободрял тот факт, что мне удалось убить одного из пятерки, личности остальных четырех являлись для меня загадкой.
Далее: «берегись крас(ной) лилии»?
Что это такое? Новое смертоносное заклинание? Название шайки злоумышленников? Какой-то пароль? Или странный намек на Зарилию? Почему она красная?
Единственное, что подарило мне надежду, – последняя фраза. «Наш ле…» – однозначно наш лес, памятная поляна, на которой нашей бравой команде когда-то пришлось отразить нападение целой армии демонов. Я очень надеялся, что найду там какую-нибудь подсказку.
Мы с извозчиком не стали дожидаться полиции. Оставили тело Длинного неведомо откуда взявшимся коронерам, которых в народе называют трупоедами; я даже удивился, что обычно ленивые трупоеды приехали так скоро.
Отправились ко мне домой.
По дороге я раздумывал над крохами информации.
Из-за чего убили Люэна? Старые грешки?..
Нет. Получалось, что дело связано с моим еще не начавшимся расследованием. Возможно, мой друг наткнулся на логово демонов в самом сердце Валибура и что-то узнал о готовящемся покушении на графа дра’Амора. Возможно, Длинный раньше работал на Зарилию. Зная, что ко мне должна обратиться госпожа харр Зубарева, он собирался предупредить меня об опасности.
Но демоны узнали о планах моего товарища и добрались до него в тот самый момент, когда я счастливо подсчитывал камешки аванса.
В любом случае предстояло еще раз пообщаться с Зарилией. Почему она скрыла личность рекомендовавшего меня детектива?
Встреча с сестрой хват-майора харр Зубарева расположилась в коротком списке дел на сегодня. Сперва предстояло встретить посла Астурского графства. Затем, если появятся улики, я хотел порыться в нюансах кражи статуэтки. А потом уже двигать к Зарилии.
Гном запомнил дорогу, и до проспекта Темного света мы добрались очень быстро. Толстяк исчез в бревенчатом сарае – временном гараже для фитильмобиля, а я пошел в кабинет. Мне лучше думается в любимом кресле у окна. Дай валибурские боги, чтобы Малыш не бушевал в это время.
Сигнал мозгомпьютера застал меня на пороге кабинета.
«Входящее сообщение».
«Слушаю внимательно».
– Ты издеваешься?! – На голографической проекции появилось разъяренное личико моей бывшей жены. Такая злобная, что даже лоснящиеся черные волосы поблескивали яростью.
– В чем дело? – сухо спросил я. – У меня работа. Можешь позвонить и поорать через недельку. Или лучше, скажем, через год. А вообще будет идеально, если ты никогда не позвонишь.
– Сволочь! – крикнула госпожа инспектор полиции. – Ты зачем нам подсунул «пустышку»?
– Не понял…
Я начал догадываться, о чем она говорит, но решил убедиться.
– Это ты вызывал коронеров и патруль в переулок Вязания сетей, двадцать один?!
– Да, – коротко ответил я, не дожидаясь, пока Юласия пустит изо рта пену.
Мы не слишком с нею ладим. Довольно часто госпожа инспектор превышает свои полномочия и, бесстыдно пользуясь служебным положением, пытается засадить меня за решетку. Видимо, не надо было ей изменять с той…
– Ты говорил, что мы обнаружим два трупа!
– Да.
– Ни-ко-го! – с расстановкой сообщила Юласия. – Патруль не обнаружил никого и ничего в разгромленной квартире. Дежурный передал, что они нашли притон какого-то алкоголика, твоего друга. А ну, признавайся: ты бросил церковь Трезвого спасения и неделю гулял в обществе Длинного? Решил поиздеваться над Полицией Валибура?!