Смерть постороннего
Шрифт:
– Как он погиб?
– вдруг спросил Виктор, глядя на столешницу перед собой. Лицо его выражало полную растерянность.
– Как?
– удивленно переспросил Сергей.
– Как все... трагически...
– А почему она должна уйти с вами?
– спросил Виктор после недолгой паузы, давшей ему возможность навести порядок в своих мыслях.
– Я был его другом...
– ответил гость.
– Это моя обязанность позаботиться о ней.
Виктор отрицательно покачал головой, глядя перед собой. Гость удивленно уставился на него.
– Нет, - произнес Виктор голосом, неожиданно набравшим твердости. Миша просил меня позаботиться о ней...
– Послушай, - заговорил
– При всем моем уважении к твоей "крыше", ты не прав. Да и как ты можешь доказать, о чем тебя просил Миша?
– У меня есть его записка, - спокойно ответил Виктор.
– Могу показать.
– Ну, покажи!
Виктор пошел в гостиную, Среди пачки бумаг на подоконнике разыскал ту самую записку, в которой Миша обещал появиться, "когда уляжется пыль". Обернулся на Соню, вместе с пингвином внимательно смотревшую фигурное катание, и вдруг услышал, как хлопнула входная дверь. Вышел в коридор, заглянул на кухню. Гость ушел, не попрощавшись. Оставив на столе свой собственный некролог, написанный Виктором.
Через пару минут с улицы донесся звук завевшегося мотора. Виктор выглянул в окно и увидел в свете уличного фонаря длинную машину, точно такую же, какая была у Миши-непингвина.
– Зачем дядя приходил?
– спросила, заглянув на кухню, Соня.
– За тобой...
– прошептал, не оборачиваясь, Виктор.
– Зачем?
– переспросила, не услышав, девочка.
– Так просто, поговорить...
– сказал Виктор.
Соня вернулась к телевизору, а Виктор уселся за кухонный стол и задумался. Задумался о своей жизни, в которой Соня уже играла какую-то роль. Роль вроде бы малозаметную, но все-таки обязывающую его заботиться о ней, думать о ней. Но ведь вся его забота об этой девочке ограничивалась едой и редкими разговорами. Она как-бы лишь присутствовала в его жизни, как присутствовал в его квартире пингвин Миша. Но в то же время, появление человека, собиравшегося увести ее вызвало у Виктора страх, страх, родивший в нем неожиданную решительность. И снова - разговор о какой-то защите, о какой-то "крыше", неведомой самому Виктору. Все это словно раздваивало его жизнь, одну половину которой он знал, а вторая половина его собственной жизни оставалась ему неизвестной. Что было в этой половине? Из чего она состояла? Виктор прикусил нижнюю губу. Ему меньше всего хотелось заниматься догадками. Главный редактор приучил его своим красным карандашом к основным фактам, от которых может отталкиваться любой текст, любая мысль. В этот вечер Виктору трудно было определить, какая из пляшущих в голове мыслей при записи на бумагу была достойна красного карандаша.
41
Странно, но через пару дней Виктор уже не вспоминал о визите Сергея Чекалина. Он был полностью поглощен работой - особенно после звонка главного, который вежливо торопил его. В коротких перерывах между "крестиками" он пил чай и думал о том, что надо бы больше внимания уделять Соне, надо бы пойти с ней в кукольный театр или еще куда-нибудь. Но все эти "надо бы" пока откладывались на более свободное время. Единственное, чем ему удавалось порадовать девочку - это мороженным и прочими сладостями, которые он покупал теперь в больших количествах. Его выходы за покупками были единственными возможностями подышать свежим морозным воздухом. Чем чаще он выходил, тем больше радовались Соня и пингвин Миша. Соня радовалась громко, в отличие от пингвина. Все чаще она называла его "дядь Витя" и это ему нравилось. Но главное - она не обижалась на то, что ей приходилось большую часть времени сидеть дома. А когда вечером они сидели перед телевизором и смотрели очередной мексиканский сериал, Виктор,
– Дядь Витя, - Соня ткнула пальчиком в экран телевизора.
– А почему у Алехандры есть няня?
– Наверно потому, что у нее богатые родители, - ответил Виктор.
– А ты богатый?
– спросила Соня.
Виктор пожал плечами.
– Не очень...
– А я?
Виктор повернулся к девочке.
– Я - богатая?
– снова спросила она.
– Да, - кивнул Виктор.
– Ты даже богаче меня...
Этот разговор Виктор вспомнил на следующий день во время очередного "чайного" перерыва. Он не знал, сколько стоит няня, но мысль о том, что можно нанять няню для Сони в этот день показалась ему открытием.
Вечером к нему зашел друг-участковый с бутылкой красного вина. Они сидели на кухне. За окном шел мокрый снег и его хлопья прилипали к оконному стеклу.
Сергей был немного взволнован.
– Знаешь, - говорил он.
– Мне предложили поработать участковым в Москве... Платят в десять раз больше, чем здесь. Бесплатная квартира...
Виктор пожал плечами.
– Ты же знаешь, что там за жизнь...
– сказал он.
– Стрельба, взрывы...
– У нас тоже самое, - ответил Сергей.
– Но я же не в ОМОН иду... таким же участковым... Не знаю, может поехать на годик, чтобы заработать?
– Твое дело...
– Да, мое...
– Сергей вздохнул.
– Ну а твои неприятности как, кончились?
– Кажется, да, - сказал Виктор.
– Дай бог, - Сергей кивнул.
– Слушай, - Виктор вопросительно посмотрел в глаза другу.
– Ты не знаешь какой-нибудь нормальной девчонки - я ищу няню для Сони... Так, чтобы надежная и недорого?
Сергей задумался.
– У меня племянница есть... ей двадцать лет, без работы сидит... Давай, я ее спрошу?
Виктор кивнул.
– Ну а сколько ты ей в месяц положишь?
– Долларов пятьдесят?
– предположил Виктор.
– Добро, - сказал Сергей.
42
На следующий день неожиданно позвонил старик-пингвинолог.
– Это Пидпалый, - говорил он слабым голосом.
– Виктор! Это ты?
– Да. Я.
– Приедь пожалуйста, - попросил Пидпалый.
– Мне нехорошо...
Отложив работу, Виктор поехал в Святошино.
Старик был бледен, руки его дрожали. Под впалыми глазами - желтизна.
– Заходи-заходи!
– обрадовался Пидпалый Виктору.
Виктор прошел в комнату. Там было тепло и душно.
– Что с вами?
– спросил Виктор.
– Не знаю... Живот болит - уже три дня не сплю...
– пожаловался старик, присаживаясь за стол.
– А врача вызывали?
– Нет, - Пидпалый махнул рукой.
– Зачем? Кто я им? Что с меня взять?
Виктор подошел к телефону, вызвал скорую.
– Это зря!
– старик снова махнул рукой.
– Приедут и уедут, я их знаю...
– Сидите, я чай сделаю!
– скомандовал Виктор и пошел на кухню.
Стол на кухне был завален грязной посудой, объедками. В чашках отмокали окурки. Виктор взял две чашки, набрал в них воды и слил ее вместе с окурками в раковину. Сполоснул чашки, потом поставил на плиту чайник.
Время шло. Уже и чай был готов, и сидели они молча за столом в комнате. Не разговаривая, в ожидании. На лице старика блуждала ироническая полуулыбка. Он посматривал время от времени на Виктора.
– Я тебе говорил, что я застал лучшее, что было в этой жизни... назидательно проговорил он слабым сиплым голосом.