Смерть - штука тонкая. Афера Хавьера. Экстренный выпуск
Шрифт:
— Вы должны меня извинить, но я не хочу неприятностей. Поговорим потом.
Он быстро взглянул на Дагана, который с выражением стыда и злости на лице смотрел на свои руки. Потом открыл дверь и вышел.
12
Когда Террел вернулся в редакцию, было уже почти десять. Подходил срок второго выпуска, и в длинном зале нарастало напряжение. Все следили за часами над столом городских новостей. Карш помахал ему из своего офиса, и Террел прошел на звуконепроницаемый командный пункт, возвышающийся над залом.
— Можешь ничего не говорить, — сказал Карш. — Его честь только что звонил мне. — Он покачал головой. — Тупой осел!
— Они до ужаса нервничают, — сообщил Террел. — Даже Даган. Я их такими никогда раньше не видел, Майк.
— Ожидаются и еще плохие новости. — В глазах Карша светились дьявольские огоньки. — Некоторое время назад пришла жена Пэдди Колана. Она ждет наверху, чтобы рассказать тебе свою историю. Не история — просто конфетка. Пойдем.
Миссис Колан ждала их в пустом офисе на девятом этаже. Когда они вошли, она неловко принялась оправлять юбку своего шуршащего черного платья. Террел заметил, что она плакала: глаза за стеклами очков были запавшими и красными. Она вымученно ему улыбнулась, лицо было смущенным и умоляющим.
— Я не знала, куда еще идти, я объясняла этому джентльмену. — Она поднесла скомканный платок к носу. — Вы знали, что Пэдди в беде, правда, мистер Террел? Когда вы приходили к нам, вы это знали?
— Да, знал. Мне жаль, что так случилось.
— Спасибо. Теперь все кончено, все кончено с беднягой.
— Садитесь, пожалуйста, миссис Колан, и расскажите Сэму, что только что рассказали мне.
— Меня просили завтра прийти в суд.
Миссис Колан пыталась держаться, важность роли, казалось, помогала справляться с нервами.
— Они были вежливы и сочувствовали, но они скоро пойдут на пенсию.
— Кто это «они»? — спросил Террел.
— Лейтенант Кларк и сержант Миллертон.
— Ты их знаешь? — спросил Карш, взглянув на Террела.
— Старший клерк в управлении. Регистрация, медицинские страховки бумажная работа. Продолжайте, миссис Колан.
— Ну, они мямлили, запинались, пока наконец не сказали, что я могла бы получать пенсию, если бы сказала, что у Пэдди в последнее время было не в порядке с головой. Сказали, что все будет по-другому. Мол, если он покончил с собой, это может его дискредитировать. Но если будет доказано, что он был подавлен, расстроен, на какое-то короткое время невменяем, тогда все обойдется.
— Она обещала, что подумает, — сказал Карш.
— Зачем им нужно доказать, что бедняга был ненормальным? Разве недостаточно, что его нет на свете? — Она стиснула натруженные руки, губы задрожали. — Зачем надо марать его имя? Издеваться над его памятью?
— Ваш муж что-то видел в ту ночь, когда убили Эден Майлз, — сказал Террел. — Или кого-то. Эта версия может всплыть в суде. Но ей не поверят, если вы подтвердите, что он был не в себе. Невменяемых свидетелями не считают.
— Сколько времени они вам дали?
— До завтрашнего утра.
— Если вы до тех пор от меня ничего не услышите, потяните время, — посоветовал Карш. — Можете свалиться с гриппом, если понадобится. Мы работаем над этой историей, и вы — ее часть. Террел пытается все соединить в единое целое.
Она согласилась, тень улыбки скользнула по бледным губам. Террел проводил ее до двери.
— Пэдди бы понравилось то, что вы делаете, — сказал он.
— Да, он был хорошим человеком. Спасибо, мистер Террел.
Когда она ушла, Террел вернулся в офис и стукнул ладонью по столу.
— Когда это кончится? Неужели все начальство в городе — банда воров? Может, и не стоит связываться?
Карш, улыбаясь, наблюдал за ним.
— Это история про слепого и слона, Сэм. Ты слишком близко подошел к истории с одной стороны. Посиди немного на моей работе — и увидишь иную картину. Пусть это не вяжется с моим привычным обликом усталого циника, но вокруг много хорошего. Богадельни, общественные клубы помощи, комитеты городского планирования — всем этим высокопоставленные чиновники руководят совершенно бесплатно, а сотни честных горожан работают для того, чтобы город стал лучше для жизни. Помни это. Город наш — не выгребная яма, это пруд с пятнами нечистот, плавающих на поверхности. Оставайся отчаянным, — это прекрасная здоровая реакция. Но не ограничивайся точкой зрения полицейского репортера.
— Хорошо, я буду думать о чем-нибудь высоком, красивом.
Карш похлопал его по плечу.
— А пока продолжай приводить в замешательство наших друзей из администрации.
Остаток утра Террел провел за изучением подшивок в поисках материалов муниципального Совета по парковкам. Это было утомительно: он читал доклады, результаты голосований по каждому предложению, прошелся по десятку речей, поносящих всю эту систему, и еще десятку, возносящих ее до небес. Ознакомился с хронологией вопроса со времени первого предложения мэра Тикнором до принятия закона муниципалитетом. Из-за мелкого шрифта он натрудил глаза и перешел к подборке фотографий площадок, выбранных для новых автостоянок и развязок транспортных потоков.
В конце концов он собрал отобранные страницы и пошел наверх в финансовый отдел, который помещался в одном из длинных ответвлений зала городских новостей, между офисом Карша и отделом воскресных изданий. Тамошний начальник Билл Мосс говорил по телефону, но улыбнулся и показал Террелу на стул. Террел с удовольствием вытянул ноги и закурил. Он устал от долгого сидения в библиотеке, глаза болели от чтения десятков страниц мелкого шрифта. Вокруг стоял обычный перестук телетайпов и пишущих машинок. Террелу всегда очень нравился финансовый отдел. Здесь царил таинственный ученый стиль — стопы документов на шкафах, ряды карт и графиков, ничего не значащих простому взгляду, но сотрудники отдела их усваивали с неприличной скоростью.
Билл Мосс говорил по телефону, улыбаясь Террелу.
— Хочешь делать деньги? Покупай дешевле, продавай дороже.
Мосс был привлекательным мужчиной с седеющими волосами и темными цепкими глазами.
— Чем могу помочь, Сэм?
— Я это запомню — покупай дешевле — продавай дороже. Билл, наш муниципальный совет по парковкам меня просто околдовал. Не возражаешь, если я задам тебе несколько вопросов?
— Давай начинай.
— Хорошо, я только что прочел исходный закон. Разве это не прекрасная интрига?