Смерть в белом халате
Шрифт:
– Трагедия произошла около двух часов ночи, – продолжила ведущая, в то время как камера вновь и вновь показывала крупные планы искореженного автомобиля и упавшего столба. – Очевидцев случившегося не было. Установить личность погибших пока не удалось. Автомобиль имеет транзитные номера, – оператор, словно прислушиваясь к ведущей, показал треснутое заднее стекло и приклеенный к нему скотчем клочок бумаги с напечатанными цифрами. – Удостоверений личности или паспортов у водителя и пассажира при себе не было. Просим всех, кто знал погибших, звонить по номеру
Картинка вновь сменилась, и Виктор остолбенел. На него мертвыми глазами смотрел Антон. А рядом с ним на соседних носилках лежал тот самый человек из Администрации, которого Плеханов сравнил с «Крысом» Кира Булычева. Лица были отмыты от крови, большая вмятина на голове водителя прикрыта чьим-то шарфом.
Виктор бросился к телефону и набрал номер Маши.
– Привет, ты новости смотрела? – скороговоркой проговорил он.
– Смотрю, – ответила девушка.
У Плеханова защипало глаза. Голос Маши показался ему пустым и безжизненным.
– С тобой все в порядке? – мягко спросил он. – Я сейчас к тебе приеду.
– Со мной все нормально, – все тем же безжизненным голосом произнесла девушка и вдруг всхлипнула. – Бедный Антон.
– Я сейчас приеду. Какой у тебя номер квартиры?
– Сто двадцать четыре.
– Жди меня через двадцать минут.
Виктор выключил телевизор, побежал к двери, вспомнил, что на плите у него жарится яичница, выключил и ее, и, наконец, выскочил за дверь.
К тому времени, как Виктор приехал к девушке, она почти полностью успокоилась, только тонкие пальцы слегка подрагивали, когда она закрывала дверь на замок. Плеханов и сам был в шоке от произошедшего. Одно дело – догадки, и совсем другое дело, когда видишь труп знакомого тебе человека по телевизору.
Виктор обнял Машу, и они долго сидели, прижавшись, друг к другу и молчали.
– Бедный Владимир Александрович, – еле слышно произнесла Маша. – Ему нужно как-то сказать об этом.
– Не волнуйся, – Плеханов погладил девушку по голове. – Юрский смотрит местные новости, ведь его сын сбежал из дома.
– Ты прав, нам не стоит ему звонить. Их, наверное, уже опознали.
Виктор поцеловал Машу в висок.
– Ты видела водителя?
Девушка кивнула.
– Все-таки это они его похитили.
– Ты поедешь со мной в милицию?
– Да. Нужно рассказать обо всем Евгению Николаевичу.
Виктор серьезно посмотрел на Машу.
– Не стоит жалеть Антона. Он был плохим человеком.
– Плохим?
– Я все объясню. В милиции.
Сомов встретил Виктора и Машу в коридоре. Было видно – старший лейтенант плохо провел ночь – под глазами залегали тени, взгляд бесцельно блуждал по полу. Милиционер потер глаза и зевнул.
– Проходите в кабинет.
Молодые люди воспользовались приглашением. Маша села на стул у стола Сомова, а Виктор привычно облокотился о стену рядом с окном.
– Я знал, что вы придете, – признался милиционер, устраиваясь на своем рабочем месте. – Пологаю, вы уже знаете
– Кого? – удивился Виктор.
– Зиновьевой Варвары, девушки, которая работала в цирке.
Виктор ошеломленно смотрел на Сомова и тот понял, что молодой человек не в курсе произошедшего.
– Ее убили?
– Нет. Несчастный случай. Шла мимо какого-то дома и на нее сверху упал кусок с крыши. Шифер или чем она там покрыта была, не знаю. В аварийном состоянии дом. Фложками не отгородили, ну, и… все.
Виктор помолчал. Утром он вспоминал девушку и хотел навестить ее. Не для приятного времяпрепровождения, а для серьезного разговора. И разговор получился бы очень неприятным. Но, видимо, судьба решила по-другому, решила правильно. Может, Варя, и не заслуживала смерти, но долгой и счастливой жизни с мужем в квартире Семенова она тоже не заслуживала.
– Так вот бывает, – Сомов снова зевнул. – Раз вы не по поводу Варвары…
– Я по поводу происшествия в «Кащенке».
– Нашли убийцу? – улыбнулся Сомов.
– Нашел. Это Антон, – уверенно ответил Плеханов.
– Антон? – Маша не могла поверить тому, что слышала. – Не может быть! Зачем ему убивать? Ты уверен?
– Уверен. Все очень логично получается. Я еще вчера догадался, но полностью картину увидел только утром, когда по телевизору показали автомобильную аварию. Антон погиб, а с ним погиб человек, который поджог «ЭльГреко» и дом на Касьянова, где раньше жил Макс.
Евгений Николаевич достал блокнот и приготовился делать пометки.
– Рассказывайте. Я записываю.
Плеханов кивнул и, торопясь, чтобы не потерять мысль, начал рассуждать вслух.
– Мы имеет труп, ненайденное орудие убийства и пять человек-пациентов, которые не могут покинуть отделение и теоретически не могут получить колюще-режущий предмет. Если исходить из того, что пациенты изначально вне подозрения, то у нас остаются заведующий, который приезжал ночью по известному нам делу, я, Антон и Ольга Николаевна. Посторонние не могли проникнуть в «Кащенку». Меня и Геннадия Андреевича мы будем считать невиновными. Остаются двое.
– Пока логично, – согласился Сомов, – но вы уж очень упростили ситуацию.
Виктор пожал плечами и продолжил:
– На минуту отвлечемся от подозреваемых и обратимся к убитому. Мы знаем о нем многое: Семенов работал в институте, а после смерти сына – в агентстве по продаже недвижимости «Эгна». Как нам сказал Никифоров, Павел Петрович был абсолютно здоров и попал в клинику по собственному желанию. Но почему? Неужели испугался Вари? – Виктор сглотнул, вспомнив, что темноволосая цыганочка уже мертва. – Нет! Он боялся за собственную жизнь – об этом говорил Геннадий Андреевич. Если рассуждать логически, Варвара, получив квартиру, вряд ли стала бы угрожать Семенову и дальше – она знала, что больше ничего не сможет забрать у него, так как забрала последнее. Тогда зачем Павел Петрович обратился к заведующему с просьбой спрятать его в «Кащенке»? Почему опасался за собственную жизнь?