Смерть в Берлине. От Веймарской республики до разделенной Германии
Шрифт:
Историки ранней Федеративной Республики долгое время были склонны называть ее жителей аполитичными и пассивными, ничего так не желающими после 1945 г., как вернуться к пресловутой «нормальности». Многие исследователи старшего поколения, исходившие из тезиса о Sonderweg [нем. особом пути] и вообще из модернизационных теорий, считали, что умеренный консерватизм Западной Германии 1950-х гг. был более или менее укоренен в процессе политического и экономического восстановления после ненормальных условий диктатуры и войны. Однако начиная с первопроходческой работы Лутца Нитхаммера о послевоенной памяти рурских рабочих 829 историки все чаще фокусируются на том глубоко дестабилизирующем процессе, который вызывала устанавливающаяся «нормальность», рассматривая историчность, сконструированность и непредвиденность послевоенных «ощущений [sensibilities] нормальности» 830 . История с Айхкампом вполне ясно показывает, что нормальность была не столько неизменным условием, сколько постоянно меняющейся целью, чем-то, что подлежит установлению, определению и обсуждению. Ее достижение было способно привести к значительным разногласиям. В этом смысле событие на кладбище Айхкампа обозначало этап в продолжающемся – и притом глубоко политическом – процессе установления и переустановления нормальности в новых контекстах. Это заставляет нас серьезно отнестись к роли эмоции, чувства (sensibility) и этики в процессе превращения опыта войны в память о войне 831 .
829
См.: «Die Jahre weiss man nicht, wo man die heute hinsetzen soll»: Faschismus-Erfahrungen im Ruhrgebiet / Hg. L. Niethammer. Berlin: Verlag J.H.W. Dietz, 1983; «Hinterher merkt man, dass es richtig war, dass es schiefgegangen ist»: Nachkriegserfahrungen im Ruhrgebiet / Hg. L. Niethammer. Berlin: Verlag J.H.W. Dietz, 1983. Некоторые находки, сделанные в ходе исследовательского проекта Нитхаммера, и то, как они относятся к конструкциям «нормальной жизни», обсуждаются в: Herbert U. Good Times, Bad Times: Memories of the Third Reich // Life in the Third Reich / Ed. R. Bessel. Oxford: Oxford University Press, 1987. Описание методологии рурского проекта и некоторых его результатов см. в: Niethammer L. Normalization in the West.
830
Confino A. Dissonance, Normality, and the Historical Method. P. 336.
831
См.: Koselleck R. Der Einfluss der beiden Weltkrige auf das soziale Bewusstsein // Der Krieg des kleinen Mannes / Ed. W. Wette. Munich: Piper Verlag, 1995. S. 324 – 343.
Какие бы смешанные эмоции ни вызывали перезахоронения погибших в войну, в начале 1950-х гг. они продолжались по всему Западному Берлину. Одним из многих мест, предназначенных стать для останков последним приютом, было новое кладбище в районе Мариендорф, которое вызвало столь большие трения между городом и протестантской церковью в 1949 г. Муниципальные власти были в восторге от благоприятного начала предприятия: в 1951 г. во время раскопок рабочие обнаружили, что этот участок уже служил для захоронения в далеком прошлом. Это открытие сочли «почти знаком» того, что кладбищу суждено соединить недавние поколения умерших с их далекими предками. Первыми там хоронили группу из 696 жертв войны, эксгумированных из общих могил на месте двух темпельхофских госпиталей – Венкебаха и Святого Иосифа. 21 мая 1952 г. Народный союз «в присутствии большого числа людей» провел мемориальную службу по случаю перезахоронения останков и установил на том месте девятиметровый деревянный крест, который стоит по сей день 832 . Второй мемориал, состоящий из «креста и камня» и установленный городом, имел надпись:
832
См.: Berichte aus deutsche Kriegsgr"aberst"atten // Kriegsgr"aberf"ursorge. 28. Jhg., № 7 (июль 1952 г.). S. 83.
Погибшие на войне по-прежнему рассматривались как «жертва», на которой основано германское социальное существование, однако их жертвоприношение теперь воспринималась как совершенное во имя мира, а не военной славы или расового господства. Часто отмечаемая тенденция в Западной Германии – считать едва ли не всех погибших во время Второй мировой войны в равной степени жертвами или, в данном случае, «принесенными в жертву» – была заметна по церемонии открытия в Мариендорфе. Так же она присутствовала и в Законе о военных захоронениях, который должен был защищать и сохранять мариендорфские военные могилы в вечности, как он защищал последнее место покоя почти каждого, кто умер в войну в Западной Германии, от солдат и жертв нацизма до погибших в ходе бомбардировок и членов СС 834 . В этом смысле западноберлинские перезахоронения начала 1950-х гг. и Закон о военных захоронениях служат примерами «интегративных» мемориалов 1950-х гг., которые объединяли всякого рода «жертв», отражая присущую западногерманскому обществу «большую потребность в прощении и примирении, которая была удовлетворена юридически, бюрократически, финансово <…> и символически» 835 .
833
SvSe FEP 6217. Tempelhof 13, «Der Heidefriedhof», m.s., Bezirksamt Tempelhof, Abt. Bau – und Wohnungswesen, Gartenbauamt. Сент. 1954 г.
834
То, что представителей войск СС хоронили в охраняемых могилах на кладбище в Битбурге (Kolmeshohe), когда там в 1985 г. находился президент США Рональд Рейган, стало прямым результатом Закона о военных могилах. См.: Stamer S. Vergessen "uber den Gr"abern. С 1952 г. закон дважды менялся, в 1965 и 1993 гг., каждый раз путем добавления категорий умерших, чьи могилы он охраняет.
835
Reichel P. Helden und Opfer. S. 176.
Но перезахоронения были также частью продолжающегося процесса по определению для погибших в войну нового места в быстро меняющемся обществе. Закон о военных захоронениях определял, что такое военные могилы, и обозначал фискальную и бюрократическую ответственность по уходу за ними. Он разрешал перемещать их туда, где они должны находиться в соответствии с общественным интересом 836 , подразумевая, что споры вроде развернувшегося вокруг Айхкампа, в будущем окажутся не столь ожесточенными. Поскольку собирание могил на центральных участках существующих кладбищ сокращало финансовые затраты и облегчало уход за могилами, появлялся стимул для будущих перезахоронений 837 ; в результате почти каждое кладбище в западной половине Берлина, куда можно сегодня прийти, содержит скопление – иногда большое, иногда нет – одинаковых и просто оформленных военных могил (см. Рис. 6.3).
836
См.: Deutsche Bundestag Parlamentsarchiv (далее – DBP), Entwurf, Gesetz "uber die Sorge f"ur die Kriegsgr"aber. 27 июня 1951 г.
837
См.: DBP Abschrift, Der Beauftragte des Volksbundes Deutsche Kriegsgr"aberf"ursorge am Sitz der Bundesregierung an das Bundesministerium des Innern, Ministerialrat v. Wolff. 9 нояб. 1951 г.
В Западном Берлине погибшие в войну публично поминались и почитались как «жертвы» на мемориальных службах в Поминальное воскресенье и День всенародной скорби. Однако их физическое присутствие больше не касалось повседневной жизни непосредственно, как это было после 1945 г. Хотя процесс перемещения мертвых и переопределения их физического места в обществе порой бывал очень мучительным, наложение нового материального и пространственного порядка на военные могилы, вероятно, помогло живым вернуть определенную степень контроля в их социальных отношениях с мертвыми после глубоких потрясений массовой смерти.
И все же тщательное перемещение физических останков умерших в войну оттуда, где теперь они стали неуместны, само по себе не могло вычеркнуть память об ужасах 1945 г. Любопытно, что именно в тот момент, когда происходили айхкампское и другие перезахоронения, западноберлинский журнал «Heim und Welt» [нем. «Хайм унд вельт» – «Дом и мир»] начал серию из шести публикаций «Глубины смерти». Они должны были поведать «подлинную историю» одного из «самых страшных и до сих пор как следует не описанных» эпизодов Берлинской битвы 838 . Этот эпизод якобы включал «гитлеровский приказ» отрядам СС взорвать участок под городским Ландверским каналом, чтобы затопить сеть тоннелей городской железной дороги (S-Bahn) и помешать таким образом приближающимся советским войскам покорить город. Во введении к публикациям объяснялось: по легенде, последовавшее наводнение унесло жизни тысяч берлинцев, в основном стариков, женщин и детей, немощных, больных и раненых – тех, кто прятался в тоннелях во время бомбардировок.
838
Die Todesf"alle in der Tiefe // Heim und Welt. 24 февр. – 3 марта 1952 г.; находится в: LAB F Rep 280, LAZ Sammlung, 1139.
Рис. 6.3. Единообразные керамические могильные знаки, изготовленные для погибших в войну в начале 1950-х гг. Это было частью мер по «одомашниванию» военного опыта смерти и переустановлению отношений жителей Западного Берлина с умершими после Второй мировой войны. Сегодня почти каждое кладбище в западной части Берлина имеет участок, отведенный под военные могилы. Многие отмечены просто как «неизвестные». Фотограф – Герт Шютц; изображение – Landesarchiv Berlin, Fotosammlung.
Факты о наводнении, насколько они известны из современных источников, таковы. Несколько километров тоннелей было затоплено, когда весной 1945 г. советские войска вошли в город. Сразу после войны городские власти говорили, что, когда они откачали воду, им пришлось кремировать или же где-то похоронить десять тысяч погибших 839 . В 1945 г. муниципальные власти даже провели продолжительное исследование: сколько жертв наводнения можно кремировать и похоронить за день, ожидая найти еще тысячи трупов 840 . Однако, когда в октябре 1945 г. тоннель очистили, оттуда было извлечено всего лишь 43 тела 841 .
839
См.: LAB C Rep 110/169. Bericht "uber die S-Bahn Leichen, Hauptamt f"ur Gr"unplanung. 31 авг. 1945 г.
840
См., например: LAB C Rep 110/169. Bezirksb"urgermeister Wilmersdorf – Magistrat Berlin. 5 сент. 1945 г.
841
См.: LAB C Rep 110/169. Bezirksb"urgermeister Mitte – Amt f"ur Planung, Wohnungswesen. 26 окт. 1945 г.
Эти факты, однако, не особенно повлияли на распространение легенды о так называемом «затоплении городской железной дороги». За несколько лет до публикаций в «Heim und Welt» множество журналистских и литературных версий внесли свой вклад в формирование в общественном воображении истории ужасного наводнения. В 1947 г. в издательстве «Диц» («Dietz Verlag») вышел популярный роман Хайнца Рейна «Конец Берлина» («Finale Berlin»), где подробно описывались наводнение и его последствия; к 1951 г. он выдержал шесть изданий 842 . В том же 1947 г. западноберлинская «Neue Zeitung» [нем. «Новая газета»] изложила свою версию событий в серии публикаций «Последние дни рейхсканцелярии»; в них был включен и такой, ставший обязательным элемент, как «тысячи раненых солдат» – жертв наводнения 843 . Еще одну журналистскую версию, опубликованную в 1950 г., представлял собой «Конец на Эльбе» Юргена Торвальда, который придал дополнительное правдоподобие мифу о наводнении и вызванной им массовой смерти 844 . К началу 1960-х гг. сложился солидный корпус материалов о потопе на городской железной дороге. Журналист Эрих Куби, собирая материал для своей книги «Русские и Берлин, 1945», обнаружил, что никто не воспринимает его всерьез, когда он приводит доказательства немногочисленности жертв 845 . То есть даже перед лицом множества свидетельств об обратном берлинцы пребывали в уверенности, что в результате подрыва тоннеля в 1945 г. утонули тысячи их соотечественников. Но как смогла версия этой истории появиться в «Heim und Welt» именно в 1952 г. и что она означала в то время для жителей Западного Берлина?
842
См.: Rein H. Finale Berlin. Berlin: Dietz Verlag, 1947.
843
DD-WASt BB 344. Ordner 1, Amt f"ur die Erfassung der Kriegsopfer – Standesamt Berlin-Mitte. 22 июля 1947 г. – описание рассказа о наводнении в западногерманской газете «Neue Zeitung» и запрос сведений о числе погибших, найденных в тоннеле.
844
См.: Thorwald J. Das Ende an der Elbe. Stuttgart: Steingr"uben Verlag, 1950. К 1975 г. книга Торвальда выдержала около пятидесяти изданий. Ее печатали еще в 1995 г.
845
См.: Kuby E. The Russians and Berlin. P. 141 – 142. Легенду все еще расследовали в середине 1970-х гг., даже после появления книги Куби (впервые вышедшей в 1965 г. под названием «Die Russen in Berlin»). В LAB хранится отправленное в 1975 г. письмо исполнительному директору Deutsche Reichsbahn с вопросами об обстоятельствах наводнения. Директор подтвердил, что в 1945 г. в тоннеле городской железной дороги «было найдено порядка 50 тел». См.: LAB F Rep 280, LAZ Sammlung 1139, Deutsche Reichsbahn, Reichsbahndirektion Berlin – Fred Gr"atz. 31 янв. 1975 г. Слухи о тысячах трупов в тоннеле берлинской городской электрички ходят и сегодня, несмотря на доступные свидетельства, указывающие на небольшое число погибших. Впервые мне рассказал историю о наводнении знакомый, выросший в Восточном Берлине и сохранивший уверенность в том, что оно было катастрофическим. Интерес к затоплению городской железной дороги продолжается также и в науке и остается источником противоречивых сведений. Наиболее тщательное из известных мне исследований взрыва в тоннеле городской железной дороги и его дальнейшей судьбы – кн.: Meyer K., Schr"oder B.P. Die Flutung des Berliner S-Bahn-Tunnels in den letzten Kriegstagen: Rekonstruktion und Legenden. Berlin, 1999.
В каком-то смысле сообщение в «Heim und Welt» отражало все, «что было известно» о наводнении к тому времени, и содержало цитаты из разных послевоенных журналистских и литературных версий. События в нем подтверждались многими частными подробностями о «гитлеровском приказе» взорвать тоннель, приведшем к затоплению, и о том, как его исполняли СС. Но также в сообщении постоянно упоминались «тысячи», «десятки тысяч» и «огромные количества» людей, укрывавшихся в тоннеле, говорилось о «катастрофическом наводнении». Подзаголовки сообщения кричали: «Паника в яме», «Нам больше не продержаться!» Самым сенсационным был, пожалуй, последний: «Пять тысяч гробов готовы». Но именно в этой части – и только в ней – раскрывались факты: после прочистки тоннеля были обнаружены останки всего нескольких десятков людей.