Смерть в кредит (другая редакция)
Шрифт:
Когда появились первые картофелины, мы собирали их, как настоящие драгоценности, отрывая по одной в час… чтобы лучше рассмотреть!.. Мы опять запустили эту штуку с излучением… Она гудела день и ночь!.. Бензина ушло очень много, а результатов все не было видно… Ворованный картофель, который приносили мальчишки, был гораздо лучше!..
Де Перейр заметил это… Это его еще больше поставило в тупик… Он считал, что у нас была некачественная латунь… Она не обладала нужной проводимостью… Вполне возможно.
* * *
Мы снова зашли в «Пончик»… Один только раз, просто проведать… Нас встретили там очень плохо… Боже мой! Просто ужасно! Служанки Агаты там уже не было,
Эти люди из «Пончика» еще много чего знали о наших низменных наклонностях! Они знали, например, что мы питались за счет местных жителей!.. Здесь теперь в округе на 20 километров не осталось кур… То же самое было с маслом и морковью!.. Виноваты были мы!.. Они не сказали нам этого прямо по причине своего лицемерия… Но они предавались пространным размышлениям вслух, содержащим намеки на выстрелы из ружья, которых не всем удастся избежать… особенно шайке дармоедов, которые все равно кончат на каторге!.. Вот так!.. К тому же нас осыпали неприятными замечаниями… Мы ушли не попрощавшись… До Блэм было два часа ходу… У нас было время подумать об этом милом приеме!..
Дела шли не очень хорошо… Наше предприятие срывалось… Де Перейр отлично это понимал… Я думал, он скажет мне об этом… Но по дороге он говорил совсем о другом… О звездах и планетах… о расстояниях до них и их спутниках… о красивых феериях, разворачивающихся, пока мы спим… О плотных созвездиях, напоминающих настоящие звездные облака…
Мы шли уже довольно долго… Он начал задыхаться… Он всегда очень волновался, когда речь заходила о небе и космических путях… Это ударяло ему в голову… Ему пришлось пойти помедленнее!.. Мы вскарабкались на холм… Он по-прежнему не мог отдышаться. Мы присели.
– Видишь, Фердинанд, я больше не могу… Я больше не могу делать две вещи одновременно… А я делал всегда три или четыре… О! Это не смешно, Фердинанд!.. Совсем не смешно!.. Меня не волнует жизнь, Фердинанд, но Время!.. Жизнь – это мы, это ничто!.. Время! Это все! Взгляни-ка на крошечный Орион… Ты видишь Сириус? Рядом с Весами?.. Они проходят… Они проходят. Они уходят, чтобы погрузиться в большую туманность Антиопы… – Он говорил с трудом, его руки упали на колени… – Вот видишь, Фердинанд, однажды в такой же вечер я уже не смогу найти их… в ясную погоду! в настоящую хрустальную ночь!.. Может быть, только при помощи телескопа… Но телескоп у нас вряд ли будет!.. О! Господи! Какая все это гнусность, стоит только об этом подумать!.. О! Как ты думаешь, Фердинанд? А? Ты согласен?.. О! Скажи, это тебя задевает?..
Он захихикал, вспомнив о чем-то… Я ничего не ответил… Мне не хотелось подслащивать ему пилюлю. Стоило ему прийти в себя, он делал одни гадости… Между тем он продолжал со мной говорить…
– Фердинанд! Видишь ли, мой дорогой… О! Я хотел бы находиться совсем в другом месте… Ты даже не можешь представить где! В другом месте… чтобы это было… – Он опять начал жестикулировать, описывая в воздухе параболы… Он водил рукой по Млечному Пути… высоко, очень высоко в небе… Ему снова было о чем мне поведать… Но у него совсем не оставалось сил… Он хрипел… Ему стесняло грудь… – Осенью у меня начнется астма! – заметил он… и успокоился… Он ненадолго заснул… скорчившись прямо в траве… Было холодно, и примерно через полчаса я его разбудил… Мы не спеша двинулись дальше.
* * *
Никогда еще я не видел, чтобы дети так хорошо развивались… так быстро, как наши, становясь крепкими и мускулистыми!.. Жратвы у нас хватало!.. Огромные котлы с похлебкой! настоящее обжорство! и все ребята пили вино!.. Они ничего не хотели слушать! никаких советов!.. Они не нуждались ни в какой опеке!.. Они сами превосходно выпутывались!..
Больше всего мы боялись, что у Мезанж из-за одного из этих хулиганов вздуется пузо!.. Ее мечтательный вид не предвещал ничего хорошего!.. Мадам де Перейр не переставала думать об этом… Она отмечала крестиком на календаре дни, когда у нее снова должны были начаться месячные.
Детишки шастали по птичьим дворам и сараям с утра до вечера! Они вставали, когда хотели… Это зависело от расположения луны… Они почти ничего нам не рассказывали… Наши сельскохозяйственные работы проходили в основном по утрам… В делах добычи пропитания наши малолетки творили настоящие чудеса… Они были сразу везде, во всех бороздах… И в то же время их не было видно… Они играли в краснокожих! И были такие же ловкие и хитрые! После шестимесячного исследования окружающей местности у них проснулось настоящее чутье, они научились ориентироваться в сложнейших лабиринтах и прятаться в самых маленьких ямах! Они знали расположение всех кочек! Лучше, чем местные зайцы! Они ловили их на бегу! А это кое о чем говорит!
Надо сказать, что без них мы просто сдохли бы с голоду! Мы ведь остались совсем «на бобах»! Они же приносили нам полные ящики… И веселились, видя, как мы толстеем! Мы всячески их поощряли…
Наша толстуха прикусила язык… Ей бы хотелось что-нибудь сказать… Но это было невозможно! Питание было важнее. Мальчишки разбегались… Кто куда… Они были полностью предоставлены сами себе! Отец Раймонда, фонарщик из Леваллуа, единственный за всю зиму, кто пришел навестить своего ребенка. Ему разрешили это сделать… Он не узнал своего Раймонда! так тот возмужал!.. Он был таким хилым, а стал настоящим чемпионом!.. Мы не посвящали его в детали. Его Раймонду не было равных в краже яиц… Он таскал их прямо из-под курицы… которая не успевала и кудахтнуть… Ювелирная работа… Его отец был порядочным человеком, он хотел вернуть нам свой долг… Он сказал, что его малыш Раймонд стал таким здоровяком и так окреп, что он хочет забрать его с собой в Леваллуа. Он находил, что тот прекрасно выглядит! Мы не выдержали… И запротестовали… Мы отказались от денег… А он был должен нам еще триста монет… при единственном условии, что он оставит своего малыша продолжать изучать глубины сельского хозяйства. Его сынок был на вес золота… Мы совсем не хотели его лишиться. И мальчишка был рад остаться с нами… Он не хотел уезжать. Так мы и жили… В радиусе 20 километров вокруг нас все ненавидели, и ненавидели люто, но наша одинокая жизнь в Блэм-ле-Пти не позволяла поймать нас на месте преступления!..
Толстуха больше всего разжирела на этих кражах! Ей не на что было жаловаться!.. Поле не способно было ее пропитать! Она тяжело вздыхала и потягивала свой коньяк… Понемногу она привыкла к этим бесконечным пиршествам!.. И пристрастилась к алкоголю… Может быть, нас ждут новые несчастья?.. Стаканчик, другой… Понемногу, после кофе… «Будь, что будет… – вздыхала она… – Ты же не способен ни на что!..» – говорила она Куртиалю.
Добычу мы складывали на чердаке, в подвале и в сараях… Дети соревновались между собой, кто принесет больше в один день!.. Мы были обеспечены на пять месяцев вперед… мы могли бы выдержать длительную осаду!.. Бакалея! спиртное! маргарин! абсолютно все!.. Но за столом нас было 18 человек, из которых 16 еще росли! А это кое-что значит! Особенно «на работе в деревне»…