Смерть в овечьей шерсти
Шрифт:
Кладовщик вытащил руку из тюка. К рукавице прилипли пряди шерсти. Резким движением он сдернул ее с руки, и она упала на пол — мокрая и бурая.
— Ты оставил крюк внутри.
— К… крюк.
— Достань его, Альф!
— …!
— Давай, давай. Да что с тобой? Сейчас же вытащи крюк.
Кладовщик с ненавистью посмотрел на Сэмми Джозефа. Отошедший лист железа загремел на крыше под напором ветра, наполнив все помещение зловещими звуками.
— Шевелись, — не унимался Сэмми Джозеф. — Это всего лишь крыса.
Кладовщик сунул голую руку в прореху и стал судорожно шуровать в шерсти.
— Вот, глядите!
Предупреждающе махнув рукой, он бросил свою добычу к ногам закупщика. Обвившись вокруг крюка, на полу блестела золотистая прядь волос.
I. По дороге в Маунт-Мун
Май 1943 год
1
Из городка у подножия горного перевала выехала почтовая машина. Она медленно поднималась по круто уходящей вверх дороге, пока ее пассажирам не открылся вид на железную крышу паба, на крошечных, похожих на детские игрушки лошадок, привязанных к столбам веранды, на темные подвижные точки, которые на самом деле были овчарками, и на маленькую двуколку с автомобильными колесами, неторопливо удаляющуюся от поселка. За всем этим возвышались предгорья, прорезанные узкими ущельями и заросшие соснами, сбегавшими на широкую равнину, которая, казалось, медленно поднималась вместе с сидящими в машине.
По мере приближения к перевалу горы становились все внушительнее, хотя их вершины скрывала тяжелая пелена облаков, которые все ниже нависали над землей. Перевал, казалось, уходил в небеса. Заморосил дождь.
— Въезжаем в плохую погоду? — предположил сидевший впереди пассажир.
— Вернее, выезжаем из нее, — возразил водитель.
— Разве?
— А вы взгляните на небо, сэр.
Опустив стекло, пассажир высунулся из окна.
— Черным-черно, и тучи низкие, — сообщил он. — Но пахнет свежестью.
— Посмотрите вперед.
Пассажир послушно посмотрел на залитое дождем переднее стекло, но не увидел за ним ничего, что подтверждало бы правоту водителя, — лишь черные конусы гор, занавешенные тучами. Вершина перевала терялась в струях дождя. Дорога шла над ущельем, по дну которого мчался горный поток, но шум его сюда не доходил. Водитель переключил передачу, и двигатель, жалобно взвыв, заревел. В днище машины застучала щебенка.
— Ого! Вот мы и наверху! — оживился пассажир. — Боже, какая красота!
Вершины гор расступились. Над перевалом пронзительной голубизной сиял чистый квадрат неба, словно вдруг раздвинулся занавес. Тучи уплыли куда-то вниз, открыв глазам совершенно новый пейзаж.
Это было огромное плато, довольно высокое и окруженное горами в венцах из вечных снегов. На нем искрилось кружево рек, спускавшихся с ледников, и поблескивали три озера с необычной молочно-зеленой водой. Под ярким, как мантия паладина, небом простиралась золотисто-желтая голая равнина. Горы, лишенные леса, густо заросли гигантскими пучками травы. И только вдали виднелись куртины сосен и пирамидальных тополей, выдававшие присутствие одиноких ферм. Воздух был неправдоподобно чист и прозрачен, словно он только что излился из голубого небесного кубка.
Пассажир снова опустил стекло, все еще мокрое и слегка дымящееся на солнце. Он посмотрел назад. Завеса облаков, окончательно отступив, чуть виднелась за цепью гор.
— Мир в его первозданном виде, — произнес он.
Водитель протянул руку к отделению на приборной панели, где россыпью лежали сигареты. Его кожаное пальто противно пахло рыбьим жиром. Пассажир с нетерпением ждал момента, когда они окажутся в этом неизведанном мире, который пока лишь маячил вдали. Он взглянул на горы, полумесяцем обступившие плато.
— Где здесь находится Маунт-Мун? — спросил он.
Водитель махнул рукой куда-то влево:
— Они встретят вас у развилки.
Дорога бледной полоской пересекала плато, раздваиваясь у подножия гор. Пассажир заметил крохотный автомобиль, стоявший у развилки.
— Это, должно быть, машина мистера Лосса, — сообщил водитель.
Пассажир вспомнил о письме, лежавшем в его бумажнике. В памяти всплыли строчки: «…Ситуация становится похожей на русскую рулетку или, выражаясь менее фигурально, приобретает отчетливый криминальный характер… Мы здесь находимся в постоянном нервном напряжении. Казалось бы, со временем оно должно уйти, но нет… а ведь прошло уже больше года… Я не осмелился бы злоупотреблять вашим временем, если бы не абсурдное подозрение в шпионаже… Больше не желаю подвергаться этой изощренной пытке…» И угловатая нервная подпись: «Фабиан Лосс».
Машина съехала вниз и покатила по плато, поднимая клубы пыли. Сверкающие горные пики пронзали облака, казалось, доставая до самого неба. Но когда тучи наконец рассеялись, взору открылся самый величественный из них — сияющий пик Аоранги [1] . Пассажир был столь поглощен разворачивающейся картиной, что не следил за дорогой и не заметил, как машина подъехала к развилке. Дорожный знак с двумя расходящимися стрелками вернул его к действительности. Когда машина остановилась у столба, он увидел указатели: «Главная дорога — юг» и «Маунт-Мун».
1
Гора Кука. На языке маори — Аоранги (Сияющее Белое Облако). — Здесь и далее примеч. пер.
Вокруг стрекотали кузнечики. Воздух был упоительно свеж. Из-за машины вышел высокий молодой человек в коричневой куртке и серых брюках.
— Мистер Аллейн? Я Фабиан Лосс.
Он забрал у водителя мешок с почтой. Тот уже начал выгружать багаж Аллейна и большую коробку с продуктами для Маунт-Мун. После чего почтовая машина отбыла в южном направлении в неизменном сопровождении пыли. А Аллейн с Лоссом отправились в Маунт-Мун.
2
— Какое счастье, что вы приехали, — заговорил Лосс после того, как они несколько минут ехали молча. — Надеюсь, я не слишком озадачил вас своими туманными намеками на шпионаж. Они основаны лишь на предположениях. Лично я считаю эту историю со шпионажем довольно нелепой и никогда в нее не верил. Прочтите, что я использовал ее как наживку.