Смертельная битва
Шрифт:
– Ну что так больно... Погладь меня...
Судя по голосу и запаху( Галина как подлинный диверсант научалась различать запахи, почти на уровне собаки-ищейки), это был совсем молоденький юноша. Такого как не пожалеть... Галина Ломоносова всех жалела, если даже во время боя и забывала, что её жертвы тоже люди, то на досуге пускала горючие слезы и бежала в ближайший храм, чтобы поставить там свечку.
Девчонка-комсомолка положила ему свою нежную, пусть и в мозолях руку на голову, а затем притянула к себе, поцеловав
– Миленький ты мой.... Поверь скоро эта война кончиться, и мы так хорошо заживем...
Юноша-фриц вполне резонно возразил:
– Как она может скоро кончиться, если враг у ворот Берлина. Эта бойня будет длиться еще, как минимум лет пять, пока мы возьмем Москву и Лондон!
Галина тут уже сама реально оторопела:
– И ты веришь, что это реально в такой вот беспрецедентно тяжелейшей ситуации победить? Когда мы были биты в куда лучше ситуации?
Юноша не сдавался, и находил аргументы буквально на ходу:
– Но ведь русские верили в свою победу, когда мы были всего в двадцати километрах от Москвы и надо отдать должное сумели повернуть ход войны вспять. Так почему мы, героически сражаясь на подступах Берлина, не можем верить, в нашу безусловную конечную победу?
Галина, поцеловав мужественного парня в исцарапанный лобик, ответила:
– А потому.... Когда мы стояли у ворот Москвы за спиной у русских еще были многие тысячи километров территории - Нижний Новгород, Казань, Свердловск. А далее и Сибирь до самого Тихого океана...
Юноша-фриц перебил:
– Ну и что с этого!
– А то! У русских еще было куда отступать, а в нашей ситуации союзные войска уже подходят к Эльбе.
– Галина с трудом заставила свой голос изобразить сожаление и тональность муки от подобных событий.
– Это ужасно, но за Берлином у нас нет земли. Некуда отступать!
Девушка опять поцеловала парня и ощутила, как руки юноши-солдата начинают очень робко поглаживать её бюст. Но тут вдруг ударил режущий во тьме разбитого дота луч фонаря, и злой голос Ангелины прервал идиллию:
– Вот ты чем занимаешься... Вообще-то мужчины-завоеватели заставляющие себя полюбить покоренным женщинам это как-то для войны типично. Но что бы женщина насиловала мужчину...
Галина рыкнула на напарницу:
– Ты просто вульгарное "хамло"! Я хотела лишь утешить парня, который по-настоящему несчастен. Представь себя на его месте, чтобы ты чувствовала?
Ангелина проревела в ответ:
– Не имею ни малейшего желания.
– Рыжая воительн Кроме того когда мою маму живьем сожгли, только за то, что она приютила раненного бойца, я была не менее несчастной, чем эти изверги сейчас. Ты понимаешь это возмездие! А у тебя скажем мышление средневековой монашки.
Галина почувствовала стыд и оттолкнула совсем ошалевшего, немецкого парня. После чего уже гораздо спокойнее спросила:
– А ты автоматы добыла?
–
– Рыкнула Ангелина.
– Так что пора на абордаж!
Галина спросила юношу:
– Будешь драться с нами против немцев?
Юноша отрицательно мотнул головой:
– Нет! Можете убить меня...
– С удовольствием!
– Ангелина без предупреждения выстрелила парню из пистолета в сердце. Пуля удила точно и из груди выплеснулся фонтанчик алой крови...
Галина зарычала как тигр и бросилась на свою напарницу. Началась серьезная женская драка. Ангелина хотя и обладала большими способностями в "рукопашке", но белогривая соперница оказалась куда более иступленной. Кулаки Галины били точно по лицу рыжеволосой воительницы. Та отвечала коленями, а из носика полилась кровь. Обе девицы даже пускали в ход зубы, и бодались...
Первоначально инициатива в плотной драке принадлежала разъяренной Галина. Но затем уже и более крупная Ангелина подсела на коня... Обе девушки избили одна другу капитально. Наконец усталость и боль заставили немного придти в себя и они сели тет-на-тет поглядев в глаза... Галина раскаялась первой:
– Какая совсем дикая стала на этой войне... Да конечно же жалко парня, но это вовсе не повод убивать свою напарницу.
Ангелина тут же согласилась:
– Конечно же, не повод... Я сама оказалась дурочкой, и свиньей когда застрелила безоружного человека. Но в любом случае, пока мы еще не настолько сильны, чтобы воскресить убиенного!
Галина тряхнула косой, в которую сплела перед боем волосы, что они её не выдали своим блеском во тьме. Девушка-воительница жестко заявила:
– Ну что же? Пошли сражаться с врагами!
Теперь девчата-комсомолки были при полном антураже... Сзади снайперская винтовка, а каждой руке по автомату. И они идут, вернее бегут в бой...
Ночное сражение за первую гряду затянулось, мало того гитлеровцы неожиданно даже предприняли контратаку. В наступление двинулись мощные танки и САУ. "Фердинанд"-2 модернизированный, то есть более мощным двигателем в 800 лошадиных сил, "Ягдтигр" и "Королевский тигр", тяжелых машин было всего шесть по две штуки каждая, но зато перли знаменитые "Пантеры", в том числе и более поздней второй модели.
Так как советские танки отстали, то на пехоту обрушились осколочные снаряды и пулеметные очереди...
"Пантеры" и "Тигры" очень опасные машины, они со своими полуавтоматическими пушками весьма скорострельны, и имеют комбинированный набор боеприпасов. Но вот у Ангелины появилось серьезное вооружение: трофейный фаустпатрон. Она его тоже умудрилась спрятать в патроннике.
Девчонка принялась выбирать себе цель... Галина охотно ей подсказала:
– Давай "Королевский тигр", он самый дорогой и за него тебе дадут орден.