Смертельная кастрюля, или Возвращение Печенюшкина
Шрифт:
— Вот и все, — поклонился Печенюшкин фее. — Можете открыть глаза, сестрички. Давайте спускаться.
— Это что, прыгать?! — спросила Алена подозрительно плаксивым голосом. — А как же школа, первый класс? Мне мама белый фартук купила. Куда она его денет, если я разобьюсь?
— Школу благополучно закончишь, — улыбнулся Пиччи. — Съешь пока «барбариску», не спеши. Мурлыка Баюнович, ваш выход, прошу!
Дракошкиус, с трудом протиснувшись в колодец, пополз, как обычный кот по трубе с крыши на чердак. Хвост его постепенно втянулся внутрь, прошло несколько секунд, потом раздалось чпоканье,
Фантолетта, раскрыв зонтик, грациозно шагнула к краю.
— Оп-ля! — воскликнула она, как акробатка под куполом, ослепительно улыбнулась и прыгнула.
— Теперь наш черед, — сказал Печенюшкин, держа девочек за руки над колодцем. — Страшно, Аленка?
— Подумаешь, дырка! — ответила Алена. — Я уколов, и то не боюсь. Давай скорее прыгать, потому что ужинать пора.
Не иначе, «барбариска» была волшебная.
— Вперед! — скомандовал Пиччи, и, не разнимая рук, девочки со своим чудесным другом шагнули в пустоту.
Они и не видели, как дыра над ними затянулась. Косые лучи закатного солнца пробивались сквозь листву, освещая просеку и большой лопух на ней, надежно скрывавший от случайных глаз гриб-боровик — ключ к подземному ходу в Фантазилью.
Кто не испытал счастья свободного полета, тому не понять чувств, переполнявших Лизу с Аленой. Вместе с Печенюшкиным они, как птицы, парили в небе Волшебной страны. Солнце над головой, небо вокруг, теплый воздушный поток, плавно несущий тебя, и в твоей руке — надежная рука друга. Здорово!
«Так, наверно, даже в Японии не бывает,» — успела подумать Аленка, медленно опускаясь на вершину Тики-Даг. Дракошкиус и Фантолетта уже ждали их.
— Это все? — разочарованно протянула Лиза. — Так бы всю жизнь летала и летала! Может, мы еще и отсюда спрыгнем и немного покружимся?
— Хорошего понемножку, Лизочкина! — заявила Алена, не упускавшая случая подчеркнуть свое послушание. — Мама всегда говорит, что у тебя нет чувства меры. Печенюшкин, а где твой домик?
— Ты на нем стоишь, — ответил Пиччи. — Как раз на крыше. Ну, доля вам сегодня выпала — то вверх, то вниз. Смотри!
Он нагнулся, сунул руку в щель между двумя валунами, на что-то там нажал, и один из камней отъехал в сторону. Под ним обнаружился спуск вниз, по лесенке с перилами.
— Давай, давай, ребята, — подбадривал Печенюшкин, спускаясь по лестнице. — Светло, перила удобные, не упадете.
Девочки последовали за хозяином, за ними фея. Дракон с сомнением глянул на узкий проход, покрутил головами, согнул хвост в кольцо, снова распрямил, поднял трубой и вдруг уменьшился в размерах раза в три. Теперь он оказался примерно с теленка и легко прошел в убежище.
Комната, выдолбленная в скале, была чистенькой и очень светлой. Песочного цвета обои, беленый потолок, на стенах картинки — цыплята, аквариумные рыбки, на одной почему-то Карабас-Барабас. Ряд маленьких круглых окон, замаскированных снаружи под птичьи гнезда, делал ее похожей на каюту. А Лиза все бегала от одного оконца к другому, восхищалась видом с высоты, охала и ахала. Алена же сидела за столом, правильно сложив перед собой руки по крепкой детсадовской выучке, ждала, когда покормят.
— Аленушка, солнышко! — спохватилась Фантолетта. — Голодная, сердечко мое! Печенюшкин, дорогой, конечно, вы хозяин, но позвольте, я сама ее накормлю! Как, малыш, вкусы у тебя за год не изменились?
— Кофе с густой пенкой, — мечтательно проговорила Алена. — Бутербродик с маслом, с сыром. Потом два яичка вкрутую и луковку. Можно?
— Кофе на ночь тебе нельзя, — повернула Лиза голову от окна. — Ты спать не сможешь. А в луке, бабушка говорит, тоже нитраты есть.
— Нитраты?! — возмутилась фея. — У нас, слава Богу, не бывает этой гадости. А мой кофе и на ночь не страшно пить. Он такой же вкусный, как и дома, но нисколько для детей не вредный. Кушай, птичка моя!
На столе появился аппетитный ужин, но Лиза, одновременно перевозбужденная и уставшая, есть не хотела.
Пока ее младшая сестра основательно насыщалась, Печенюшкин продолжил свою историю.
— Так вот, разведчики-картоморы, прочитав план Лизиного романа, перепугались вконец и решили немедленно с ней расправиться. А я пару недель провел совсем в другой стране и даже в другом веке. И никак нельзя было отлучиться. Там тоже дела круто заворачивались, в этом Раздираке. Но я, как радиоприемник, все время был «настроен» на Лизу. Пришлось в нужный момент — смешно?! — перебрасывать помидор сквозь время и пространство на пыльный асфальт улицы Весенней. Кстати, Лиза, помидор был совсем не гнилой, обижаешь! Просто очень спелый. Его уже подносил ко рту падишах Раздирака. Помидор исчез, и падишах укусил себе палец. Как он кричал, вы бы слышали! Но такого жестокого и коварного правителя ни капельки не жаль.
— А Пашка Соколов! — возмутилась Лиза. — Это он из-за меня разбился, да?! Что же ты там в своем Раздираке? Надо было самого падишаха Пашке под колеса перед ямой кинуть!
— С Соколовым неладно получилось, — признал Пиччи. — Твой-то велосипед просто проскочил бы яму и все. Ты бы и не заметила, что досок нет. Правда, в тот момент, когда Павлик к яме подъезжал, мне как раз рубили голову… Я понимаю, это не оправдание, — смутился мальчуган, — это уже мои проблемы. Зато твой приятель в награду за мучения всю жизнь теперь болеть не будет.
— Как рубили голову?! — оторвалась от еды Алена. — Топором?!
— Нет, — неохотно пояснил Печенюшкин, — там у палача такая сабля кривая огромная. Вжик, голова долой, публика в восторге.
— Что, и твоя голова долой?! — Лиза аж задохнулась.
— Да ну, — досадливо отмахнулся Пиччи, — сабля на кусочки, палач — в обмороке. Шея крепкая. Я об этом как-нибудь потом расскажу. Не будем отвлекаться.
Картоморы очень ловко делают потайные ходы, — продолжал мальчик. — У вас в квартире они провертели дыры в углах, в стыках панелей и заложили мелкими кусочками бетона. Под обоями ничего и видно не было. Не знаешь — не найдешь. Но я опять залез вперед. После первых двух покушений события развивались так. У короля Глака есть свои собственные доверенные агенты, которые шпионят за другими картоморами. Узнав, что его разведчики позволили себе самодеятельность, Глак немедленно отозвал их для наказания. Правда, отозвал не всех. Несколько осталось — шпионить за Лизой и докладывать. Отсюда и тень, которая юркнула в угол.